Кровь ангела - [16]

Как благочестивый католик, он сложил последнему руки, оттащив немного в сторону с дороги, помолился за душу убитого и, покачав головою, посмотрел на чудодейственный перстень, который не успел передать утром генералу и надел на свой безымянный палец.

Арамис ПРИВИДЕНИЕ (Новогодний рассказ)

В громадном, сводчатом зале старинного французского замка встречали Новый год четверо германских офицеров.

Они сидели за длинным, уставленным бутылками и различными закусками, столом, весело болтали, рассказывали различные забавные истории, громко хохотали и дружно чокались, поглощая огромное количество шампанского.

— Я боюсь, не хватит вина… — сказал полковник Миллер, — до двенадцати часов еще порядочно времени, теперь всего одиннадцать. Пожалуйста, лейтенант Галлер, кликните слугу. И куда это они все попрятались, черт возьми? Вы способны еще держаться на ногах и… ха… ха… ха! лавировать?

— К вашим услугам, господин полковник! — не совсем уверенно ответил Галлер. — О, я могу выпить гораздо больше… Это пустяки… Я сейчас…

Он, пошатываясь, вышел из комнаты и через четверть часа вернулся, подталкивая кулаком в спину старого слугу-француза и бессмысленно хохоча.

— Этот негодяй не хотел сюда идти! — доложил он майору. — Но я его схватил за шиворот и порядком намылил ему шею…

Полковник одобрительно кивнул ему головой и сказал слуге:

— Принесите еще вина, старикашка. У нас иссяк весь запас. Живо!

— Но вина больше нет, сударь… — тихо проговорил слуга.

— Как нет? Должно быть вино! — бешено вскричал полковник. — Удивительные люди эти французы! Мы рассчитывали встретить Новый Год в обществе хозяйки этого замка, но эта гордячка заблаговременно удрала. А теперь нам не хотят подать вина. Я вас прикажу повесить, старый болван! Неужели вина нет в погребе?

— В погребе вино есть, но… видите ли, сударь, ночью ни я, ни один из моих товарищей не решится пойти туда… Погреб находится довольно далеко отсюда. Чтобы попасть туда, надо пройти целый ряд нежилых комнат…

— Чего же ты трусишь, старый осел? — сердито спросил полковник.

— Видите ли, сударь… По ночам в замке является привидение… Женщина в белом… Я видел собственными глазами… После этого я не могу оставаться один в комнате… Я боюсь… — пробормотал старик.

— Привидение? Вы слышите, господа? — расхохотался полковник. — Это забавно! Женщина в белом, говорите вы? Очень жаль, если нам не придется ее видеть! Мы очень нуждаемся в женском обществе! Кстати, майор Кур т, где те девушки, которых захватили наши храбрые солдаты в окрестных деревушках? — повернулся он к одному из офицеров.

— Эти негодяйки так вели себя… что их пришлось, того… придушить… — мрачно ответил майор.

— Очень жаль! Значит, придется довольствоваться бутылками! — вздохнул полковник. — Ну, старина, возьмите с собой двух моих солдат и тащите вино, иначе я вас повешу, клянусь сатаной! До двенадцати осталось десять минут.

Слуга молча вышел из комнаты и скоро вернулся в сопровождении двух пруссаков, которые молча расставили на столе батарею бутылок и удалились. Захлопали пробки, зазвенели стаканы, и полковник решил обратиться к своим подчиненным с краткой речью.

— Господа, поздравляю вас с Новым Годом, — заплетающимся языком заговорил он. — Я надеюсь, что в новом году мы победим врагов. Из-за них мы голодаем и мерзнем в сырых траншеях! Поэтому, господа, в Новом Году мы должны еще меньше щадить их. Да здравствует жестокость! Мы перережем всех, не щадя ни женщин, ни детей! Хох!

Офицеры дружно прокричали «хох!» и стали чокаться со своим командиром.

— Вы можете продолжать, господа! — сладко зевнув, проговорил полковник: — а я отправлюсь на покой. Я так устал… Спокойной ночи!

Он поднялся с своего места и пошел следом за слугой. Они долго шли по узким коридорам, пока очутились в небольшой комнате со сводами и узкими, напоминавшими бойницы, окнами. У стены стояла сиявшая свежим бельем кровать, рядом — ночной столик, — единственная мебель, находившаяся здесь. Слуга поставил на ночной столик зажженную свечу, молча поклонился и исчез.

Полковник разделся, погасил свечу и с наслаждением растянулся на кровати, но долго не мог заснуть: он испытывал какую-то смутную тревогу.

Ворочаясь с боку на бок, он услышал тихий скрип отворяемой двери, в ужасе приподнялся, оглядел комнату и задрожал: от двери медленно, словно скользя по воздуху, двигалась к его постели высокая женщина в белом платье, с длинными черными, распущенными по плечам, волосами, окруженная фосфорическим сиянием. Ее прекрасное лицо было мертвенно-бледно, черные глаза с ненавистью смотрели на пруссака, тонкие пальцы полуобнаженных, вытянутых вперед рук шевелились.

Полковник сделал попытку крикнуть, но из горла его вырвались только хриплые звуки и он со стоном упал на подушки.

Утром прусские офицеры нашли своего начальника в постели мертвым.

На его шее виднелись ясно следы чьих-то железных пальцев, окаменевшие черты его лица были искажены диким ужасом…

Георгий Павлов ДВОЕ

В конце октября мы заняли в южной Галиции, у отрогов Карпат, австрийский замок.

Названия его никто не знал, да и не интересовался узнать; для нас было важно то, что, наконец, представлялась возможность отдохнуть и выспаться, как следует. Перед тем мы провели больше двух недель в окопах; днем приходилось отстреливаться от гонведов, а ночи воевать с лягушками, без церемонии разгуливавшими по рукам и лицу и норовившими забраться за воротник. При том же ночи стояли очень холодные и к утру пальцы немели до того, что еле справлялись с затвором винтовки. В конце концов, нам это надоело: мы выбили австрийцев из траншей и погнали, как баранье стадо, далеко вперед уцелевшие остатки их батальонов. Во время преследования мы и нашли этот замок. Дело было к вечеру, люди устали и проголодались — решено было заночевать здесь.