Кровь алая - [3]

– Ты про них? Так я их не люблю любых цветов и оттенков. Но я избирал президента и обязан его защищать.

– Что обязан, хорошо, а что не любишь – плохо. Людей надо любить, Лева! – Высказав столь свежую и оригинальную мысль, генерал даже поперхнулся, схватил лежавший перед ним лист, положил на край стола. – Полюбуйся! Девчонку застрелили в загородной резиденции спикера! – Неожиданно повысил голос, почти кричал: – Они приказали министру, он приказал мне, я – тебе! Разберись!

– Не надо на меня кричать, господин генерал, – тихо ответил Гуров, бумагу со стола не взял. – Есть прокуратура, Министерство безопасности, личная охрана спикера, в конце концов.

– Лева, не надо, – Орлов потер ладонями лицо. – Прокуратура возбудила уголовное дело. Старший следователь по особо важным делам принял его к производству. – Генерал вновь коснулся лежавшей на углу стола бумаги. – Вот его поручение органам внутренних дел.

– Он что же, будет меня учить, как разыскивать убийцу? – рассмеялся Гуров, взял наконец злополучную бумажку, взглянул мельком, сложил и убрал в карман.

– И учить, и, уж конечно, требовать результата, а вы, полковник, будете молча терпеть. Когда у высшего лица обнаружена язва, вызывают министра здравоохранения. Но министр делать операции не умеет. Он вызывает зама, тот главного врача, – Орлов ткнул себя в грудь. – Но я не оперировал уже несколько лет. Я, Лева, старый, усталый руководитель, а нужен творческий исполнитель, профессионал, у которого скальпель в руке не дрогнет даже над брюхом президента. Кстати, я бы тебя туда никогда не послал, но твое имя назвали там! – И генерал, как недавно Гуров, указал на потолок.

– Откуда они меня знают?

– Слухами земля полнится.

– Так я там потолкаюсь дней несколько, испишу килограмм бумаги, раскланяюсь и разведу руками.

– Хвастун! Ты можешь много, порой слишком много, но столь разумное решение тебе не по силам. – Орлов мягко улыбнулся, смотрел на ученика с гордостью. – Я наперед знаю, как все произойдет. Ты поплутаешь, возьмешь след, двинешься по нему и пойдешь туда, куда ходить совсем не следует. Они, – генерал тронул телефонный аппарат, – потребуют тебя отозвать.

– Вот беда! – по-мальчишески воскликнул Гуров. – Ты дашь команду, я ее выполню с превеликим удовольствием.

– За прошедшие годы я отзывал тебя трижды. Ты хоть раз подчинился? Когда ты вцепишься, тебя нельзя оттащить, тебя можно только убить.

– Ну это вряд ли, – Гуров одернул пиджак, шагнул к дверям. – Так я пошел?

– Иди, – Орлов махнул рукой. – Бессмысленных слов не говорю. Иди!

– Спасибо, Петр Николаевич. – Гуров поклонился и вышел.

– К тому же он их еще и не любит, – пробормотал генерал. – Практически я послал его…

Рассуждения Орлова прервал телефонный звонок.

– Орлов, – сказал генерал, выслушал абонента, усмехнулся и ответил: – Вы, извините, помощник? Так и помогайте, черт вас подери! А полковник Гуров уже выехал!

Шоссе струилось сквозь лес, мелькали посты ГАИ. Обшарпанный «жигуленок» Гурова не останавливали, лишь провожали внимательными взглядами. Шоссе было без трещин и заплат, что наводило на мысль – асфальт в России делать умеют, только на всех его не хватает, и шоссе это не для всех, и у будок ГАИ дежурят не милицейские. Рассуждения, досужие мысли, никаких доказательств, да Гуров последние и не искал, завистлив не был. Если люди могут жить хорошо, пусть живут хорошо, было бы просто великолепно, если бы они такую жизнь заработали, а не получили как приложение к должности за усердную суетню у микрофонов.

Полковник заметил, как от последнего поста следом за «жигуленком» ушла штатская «Волга» и повела – не навязчиво, но и особенно не скрываясь. У сыщика появился соблазн остановиться и поболтать с сопровождающим, но он вспомнил осунувшееся лицо Петра, и желание бутафорить пропало. Позади ударил фарами мощный лимузин, легко обогнал, презрительно фыркнув, стремительно унес свое черное лакированное достоинство. Гуров подумал не о том, кто именно катается в роскошном лимузине, а прикинул, какой бензин он кушает, в каком количестве и на сколько дней хватило бы полковничьей зарплаты, если бы джинн выскочил из бутылки и подарил ему, Гурову, подобную машину.

«Жигуленок» уперся в зеленые железные ворота, «Волга» развернулась и замерла неподалеку. На воротах не было номера, никакой надписи, но, судя по полученным Гуровым инструкциям и сопровождению, он прибыл куда следует. Сыщик, хотя и не сомневался, что за ним наблюдают, посигналил, опустил стекло и закурил. Рядом с воротами открылась дверь, вышел мужчина в штатском, лет тридцати; фигура и лицо охранника свидетельствовали, что он не большой поклонник Мельпомены и свободное от дежурств время проводит за обеденным столом, в постели и спортзале. Гуров сразу оценил легкую, мягкую походку, четкие, неторопливые движения штатского и удивился, какой глубокий, приятный у него голос.

– Здравствуйте, Лев Иванович, – сказал охранник и даже улыбнулся. – Если не возражаете, я сяду в вашу машину, покажу, куда проехать, где припарковаться.

– Здравствуйте, не возражаю, – ответил Гуров.

– Спасибо, – охранник сел рядом. – Я начальник охраны, Егоров Илья Иванович. Мне будет приятно, если вы будете звать меня просто по имени.