Кровь аистов - [6]

Я дар речи потерял от такого размаха. А эсбэушник тут же добавил, что немедленного ответа никто не ждет – у меня есть время подумать столько, сколько нужно. И оставил телефон, предупредив, что моего звонка будут ждать.

Ночью я почти не спал. В то, что служба безопасности вдруг расщедрилась, я не верил. В любом случае она действует по указке свыше, а в нашу властную верхушку я верил еще меньше. Тогда кто? Кому-то очень нужно, чтобы мы вернулись в Зону. Правительству? Ерунда. Времена, когда мзду не брали и за отечество радели, ушли безвозвратно. Может, когда-то и наступят, но я до этого точно не доживу. Государственным мужам эта Зона, как свиньям жемчуг, – деньги разворовать и за кордон перевести. А там хоть трава не расти – плевать они хотели на «ридну Украину».

Международные организации, иностранные правительства? Первые создаются финансово-промышленными группами для защиты собственных интересов и «ходят» исключительно под этими группами. Вторые… Вторые тоже ходят. Миром правят не народные демократии, а тугие кошельки. Это уже больше похоже на правду. Я еще раз внимательно прочел договор. Составлен безукоризненно, продуман до мелочей – чувствуется рука серьезного бизнеса, да и размах его. Но что же это за организация такая, если она дернула за ниточки, и заплясали все властные структуры, включая СБУ? А главное, зачем ей это?

Ответов у меня не было. Артефакты? Падкие на экзотические вещицы покупатели, конечно, найдутся, и торговля необычным товаром из Зоны со временем так или иначе развернется. Только овчинка выделки не стоит: к добыче артефактов можно приступить с гораздо меньшими затратами – привлечь «бесплатных» солдат, старателей. Ученые-то им зачем? Ни черта же об этой Зоне не известно.

Я промаялся до утра, а ответов так и не нашел. На следующий день, уставший и разбитый, я вышел побродить по заснеженному парку. Двумя днями ранее нас разместили в небольшом правительственном пансионате под Киевом. Место потрясающее – сосны, ели, рядом Днепр. Зимняя сказка. Прогуливаясь по парку, я встретил Гроху и по его лицу сразу догадался, что и он не спал этой ночью. Пока мы с Семеном беседовали тет-а-тет, я спросил, что он думает о новом договоре.

– Не знаю… – Он только покачал головой. Потом, оглянувшись по сторонам и убедившись, что поблизости никого нет, наклонился ко мне и заговорил вполголоса: – Я об этом никому не рассказывал. Не знаю, может, ты меня на смех поднимешь, но кое-что там случилось.

Я пообещал, что все останется между нами.

– Если кому расскажешь, у меня будут неприятности – информация секретная, – предупредил Семен. – Не одни мы там были до выброса.

– То есть?

Гроха пристально посмотрел на меня:

– Рядом стояли две иностранные научные группы. Экипированы – обзавидуешься. Костюмчики – самые настоящие скафандры. На моих глазах один из их дятлов влетел прямо в «розетку». Ну, аномалия, которая током бьет.

Я напряженно кивнул: дальше, и Семен продолжил:

– Я чуть не заорал. Думал, все – хана, головешки. Хрен там! Три тысячи вольт шарахнули, а он глазами похлопал и дальше пошел.

– Погоди, – я невольно прервал его, – а ты-то как к ним угодил?

– Начальство послало в качестве консультанта. И директора нашего. Подписку взяли, чуть не под электрический стул, так что не вздумай проболтаться. Мы их учили, как аномалии распознавать, на местности ориентироваться. У них все наши военные карты были, включая секретные. – Семен криво улыбнулся. – Я им там даже обозначения растолковывал – у нас с нашими «партнерами» любимыми символы на картах различаются.

Гроха замолчал, что-то обдумывая, так что я в конце концов не выдержал:

– Ну! Не тяни!

– А? Да, извини… – Семен вынырнул из своих размышлений. – Охраняла их целая воинская часть. Причем не наша – натовская. Боевое соединение, опытное, обстрелянное. С кем они тут, по-твоему, воевать собрались?

Семен встал с лавочки и прошелся туда-сюда.

– Группа наша так – сбоку припеку, бедная сиротка, а в тех мама не горюй вкладывали. – Семен усмехнулся. – Только не очень у них клеилось. Детекторы – полная туфта. Наш сразу заработал, без осечек, а они над своим бились-бились, и не в коня корм. А еще они с нашего эксперта всю дорогу не слезали: выспрашивали, выспрашивали. А когда мы назад летели, он и говорит: «Недалеко они продвинулись».

Мы оба призадумались, а затем Гроха нехотя продолжил:

– И еще. Только смотри – ты обещал без смешков. – Он замялся. – Я с подвалом не случайно замутил. Меня с самого июня сны замучили.

– Прости, что?

– Сны блин! – взвизгнул Семен.

Я едва не расхохотался, но не от содержания рассказа, а от его взъерошенного вида. Пришлось оправдываться, что я действительно не расслышал. Гроха обиженно посопел, успокоился и продолжил:

– Я снов практически не вижу, а тут каждую ночь один и тот же: вспышка, зеленое пламя, лес горит и люди тоже горят.

Меня взяла легкая оторопь:

– Зеленое, как в ту ночь?

– Один в один, – мрачно откликнулся Семен. – Тогда я и занялся поиском укрытия. Начал искать – сны прекратились. Еще только раз снилось – в ночь перед выбросом.

Мы надолго замолчали, в то время как парк медленно погружался в полумрак. Наступил вечер, вдоль дорожки загорались маленькие уютные фонари, и на душе у нас было как-то странно. Теперь для меня многое встало на свои места – я нашел ответы. Кто-то знает про Зону гораздо больше нас, возможно, боится ее, и для исследований ему нужны люди. Ни военные, ни спасатели, ни комитетчики тут не годятся – нужны ученые. Но мало того, что их туда калачом не заманишь, так еще и Зона, оказывается, готова мириться далеко не с каждым «специалистом».