Крот против оборотня - [13]

Он усадил ее за свободный столик у перил, сел напротив и сложил кисти в замок перед лицом, глядя загадочно и томно.

– Ну, – попыталась взять инициативу в свои руки женщина, – как поживаешь, что не заходишь? Или вы с Геной на работе видитесь?

– При нашей работе, – усмехнулся мужчина, – с соседом по кабинету и то не видишься неделями. В органах служим, и служба у нас «дни и ночи».

– Ладно тебе! Ты полковник, ты не на оперативной работе, вполне можешь жить не в таком напряженном ритме.

– А ты хорошо выглядишь, Вероника, – неожиданно сменил тему разговора Николай. – Косметологи, салоны, солярии. Почти не изменилась за эти годы.

– Перестань! – махнула Вероника ухоженной ручкой, но по глазам было видно, что лесть не прошла мимо. – Как я могу выглядеть! Баба сорокалетняя. Мы же ровесники и с тобой, и с Геной. Так что я теперь Вероника Андреевна, а ты уже вон Николай Анатольевич!

– Нет, – покачал головой полковник, – не «вон уже». Все словно вчера было. Студенты-юристы, вечеринки, лекции, семинары, практики, каникулы. Молодость, порывы и всегда солнечная погода, даже когда на улице проливной дождь или метель.

– Как поэтично, – немного смущенно улыбнулась Вероника, пригубив принесенный официанткой кофе. – Ты всегда умел красиво говорить.

– Это да, – рассмеялся Николай и откинулся на спинку кресла. – Я все тогда умел делать красиво. И говорить, и ухаживать. Ты ведь чуть-чуть… Эх! Молодость, наивность. До сих пор никак не пойму, почему ты выбрала Генку, а не меня.

– Ты всегда был нахальным, – отрезала она, – а женщинам нахальство нравится только в определенных дозах.

– Помнится, что тебе оно нравилось во всех дозах, – вдруг серьезно и тихо ответил Николай. – Я помню эти минуты, помню, как ты…

– Жучков! – Глаза Вероники метнули темные молнии. – Мы, кажется, договаривались с тобой раз и навсегда! Что было, то было. И не вспоминать и не обсуждать!

– А забывать мы договаривались? – устало спросил Николай. – Вот я и не могу забыть.

– Коля, прошу тебя, давай не будем.

– Конечно, – улыбнулся полковник, – я для тебя могу сделать все что угодно. Приказывай! Хотя такое приказывать нельзя, жестоко это. Могу только молчать и улыбаться, как самый обыкновенный друг юности и друг семьи.

Они поболтали еще минут двадцать, выпили по второй чашке кофе, после чего Вероника заторопилась. То ли от чувства облегчения, что эта встреча наконец закончилась, то ли навеяло в самом деле что-то, но она наклонилась, позволила мужчине поцеловать себя в щеку, чисто по-дружески, и направилась к выходу.

Полковник Жучков посидел некоторое время, барабаня пальцами по столу и глядя вниз на людской поток. Потом его из состояния оцепенения вывел звонок мобильного телефона. Коротко обменявшись незначительными фразами, он отключился, оставил на столе деньги и поспешил к другому выходу.

Серая «Хонда» миновала МКАД и понеслась дальше, уверенно маневрируя в потоке машин. Ближе к Коломне она сошла с трассы и углубилась в лес. Примерно через час вынырнула из лесного массива и остановилась на берегу Москвы-реки. Здесь водная гладь просматривалась далеко в обе стороны. На противоположном берегу местами желтели песчаные пляжи, с обилием кустарников и невысоких деревьев.

Николай Анатольевич Жучков неторопливо выбрался из машины, сунул руку под сиденье и достал старенький, истертый до белизны пистолет «ТТ». На ствол оружия был плотно накручен глушитель, судя по металлу, недавно изготовленный. Сунув пистолет себе под рубашку за спину, Жучков пошел по берегу в сторону невысокого обрыва и извилистой дорожки, сбегавшей к воде.

Старого друга Геннадия Бельшицкого он увидел издалека. Мужчина стоял, подперев плечом дубок, и задумчиво курил. Жучков посмотрел под ноги Бельшицкого. Там валялось уже три окурка. Или нервничает старый друг, или давно приехал.

– Гена! Ты здесь? – позвал Жучков.

Бельшицкий обернулся, кивнул, бросил окурок себе под ноги, тщательно его затоптав, и проворчал:

– Наконец-то. Что за игры в шпионов, Коля? Как будто я не знаю, чем мы занимаемся.

– Не скажи, – рассмеялся Жучков и приобнял друга за плечи. – Это не мы играем, это заказчик играет. А они все люди пуганые, куста боятся. Но это я образно, потому что тут кустов как раз хватает. Пошли, я, кажется, его машину слышал.

Бельшицкий кивнул и не очень весело побрел по тропинке к спуску.

– Так в чем там дело? – не оборачиваясь, спросил он.

– Опять таможня, – недовольно вздохнул сзади Жучков. – Делов на пять копеек, а препятствий как перед танковой колонной Гудериана. Там и документы в порядке, и разрешения все есть, и справки. Человек даже за канитель готов заплатить. Он ведь коллекционер, а не перекупщик, приятнейший дядька, между прочим.

– А ты уверен, что там все чисто с документами?

– Ген, я ведь для этого тебя и прошу вмешаться. – Жучков догнал друга и пошел рядом. – Мне криминал не нужен, тебе криминал не нужен, а уж нашему иностранному другу тем более. У тебя люди на таможне свои есть, ты их просишь, чтобы они быстренько убедились без всякой волокиты, что документы в порядке, и пропустили гостя. Все! Никаких неприятностей, кроме приятностей в виде зеленых банкнот. Он богатый, Гена, ему спокойствие и респектабельность дороже.