Крот 3. Сага о криминале - [51]

Ощутил на щеке влагу.

– Ты чего?

– Ничего, – ответила она, нежно улыбаясь. – Наверно, от счастья. Мне никогда не было так хорошо.

Он посмотрел ей в глаза, произнес:

– Я тебя люблю…

Из-за поворота показался огромный огненный глаз электрички. Она медленно и жарко подползла к перрону, распахнула двери.

Главврач, Марина и Архипов вошли в почти пустой вагон – лишь в дальнем конце его сидела группа бритоголовых дремлющих парней. Человек семь, не больше.

Виталий Дмитриевич задремал как-то быстро и незаметно. Архипов обнял Марину, прижал к себе, и вскоре они тоже уснули. Проснулись оттого, что кто-то толкал Архипова в плечо.

Он вздрогнул – над ними стояли трое бритоголовых.

– Мужик, харэ дрыхнуть, – сказал самый накачанный из них. – Лавэ не подкинешь?

– Нет, – виновато улыбнулся Архипов. – Мы из больницы.

– Из какой больницы? – переспросил бритоголовый. – Из дурдома, что ли?

Главврач тоже проснулся, смотрел на парней испуганно, напряженно.

– Да, из психиатрической. Ребята, они больные. Не трогайте их. У них нет денег.

– У них нет, а у тебя, наверно, есть, – заметил один из парней, и все засмеялись. – Гони бабло, интеллигент!

– У меня тоже нет, – виновато сказал Поплавский. – Извините.

– Не видишь, что ли, – жидится, – вмешался второй парень. – По морде видно.

– Морда еще та, – подтвердил лидер и толкнул Архипова. – Где взял такую морду, мужик? Купил или подарили? Да еще с веником! – И потрепал по бороде.

Неожиданно Архипов отвел его руку, тихо произнес:

– Не надо так.

– А то чего? – Парни ржали. – Может, псих, мужиком перед девкой хочешь себя выкрутить, а?

– Ребята, – попросила Марина, испуганно наблюдающая за разговором, – оставьте нас. – И повернулась к Архипову. – Отдай им все, что у нас есть.

Архипов послушно достал из кармана сложенные сотенные бумажки, которые им дал главврач, протянул старшему:

– Вот все, что есть.

– Ага, все-таки есть! – обрадовался один из бритоголовых. – А ведь этот хрен жидился! – кивнул на Виталия Дмитриевича. – У, жидовская рожа!

– И правда жидовская! – поддержал старший, махнул остальным парням в конце вагона: – Пацаны, жидков заловили! Сюда!

– Мы – русские, – тихо произнес Архипов. – Мы все тут русские. Честное слово!

– Врешь, сучонок! – Старший поддел главврача под подбородок. – И этот тоже русский?

С таким шнобелем?! А может, ты лаврушник?! Или лавашник!

Поплавский отбросил его руку:

– Перестаньте!

Парни снова заржали.

– Глянь! – удивился один из подошедших. – А марамой, оказывается, нервный.

– А мы его сейчас успокоим! – произнес старший и вдруг изо всех сил ударил Виталия Дмитриевича в лицо.

Тот от неожиданности рухнул на лавку, но тут же вскочил и, расставив неумелые руки, бросился на обидчика.

Его снова повалили.

Архипов оставил Марину и ринулся на помощь доктору.

– Глянь, псих очнулся, – выкрикнул кто-то и сильным ударом сбил Архипова с ног.

И тут понеслось. Доктора и больного били со всех сторон, не давая опомниться. Били с таким удовольствием, что выстроилась даже своеобразная очередь из желающих приложиться.

С Мариной случился припадок. Она отчаянно кричала, бросалась на защиту избиваемых. Лупила кулачками, царапала лица бритоголовых, выкрикивала что-то невнятное, а они отвечали ей мощными ударами.

Потом парни подхватили обессиленные и окровавленные тела жертв, потащили в тамбур.

В тамбуре Архипов вдруг очнулся, снова кинулся в драку, пытаясь оттащить Марину или хотя бы главврача, и тогда парни повалили его на пол и били ногами до тех пор, пока он не затих окончательно.

Четверо парней с двух сторон с трудом раздвинули пневматические двери электрички, подтащили тела Архипова, Виталия Дмитриевича и Марины к образовавшемуся проему и сбросили на мелькающие рельсы.

Лицо Германа было бледное и осунувшееся. Он с отсутствующим видом смотрел на Кузьмичева и Старкова, отвечал коротко, негромко.

– Вы ведь знали о ситуации в неврологической больнице? – с трудом сдерживая гнев, спросил Кузьмичев.

– Знал, – кивнул Герман.

– Ваши люди несли там дежурство?

– Нет.

– Почему?

– Наверно, не придали особого значения.

– Кто не придал?

– Считайте, я.

Старков бросил короткий взгляд на шефа, вступил в разговор:

– У тебя есть версии по случившемуся в электричке?

– Нет, – мотнул головой Герман.

– Это могли быть люди того же Виктора Сергеевича?

– Вряд ли.

– Почему ты так считаешь?

– Доктор и его пациенты сначала ехали в машине, затем, думаю, из соображений безопасности пересели в электричку.

– То есть они от кого-то бежали?

– Похоже, что да.

– От кого?

– Постараюсь узнать.

Сергей снова выступил вперед, не без издевки поинтересовался:

– Вы не желаете подать прошение о расторжении контракта со мной?

Герман поднял голову, внимательно и холодно посмотрел на Кузьму:

– Нет, не желаю.

– И вы уверены, что поступаете правильно? По совести?

– Абсолютно уверен. И, надеюсь, скоро вы это поймете.

Герман резко поднялся и быстро покинул кабинет.

Автомобиль катил по Кутузовскому проспекту.

За рулем «мерса» сидел сам Виктор Сергеевич, рядом с ним расположился Глеб.

– Видишь, хлопчик, – говорил шеф парню, – как все гарно сложились. И дело сделано, и тебе не нужно рисковать.

– Да, – вяловато согласился Глеб, – сложилось.