Кронштадт. Город-крепость. От основания до наших дней - [16]

.

Рукопись называется «Описание Санктпетербурга и Кроншлота в 1710-м и 1711-м гг.» и в 1860 г. издана Императорской Публичной библиотекой «в небольшом количестве экземпляров». В 1882 г. журнал «Русская старина» перепечатал это произведение, фрагменты именно из этого издания и приведены ниже.

«ОПИСАНИЕ ОСТРОВА РЕТУСАРИ

Он довольно велик, но имеет более протяжение в длину, чем в ширину, и лежит уже в самом Балтийском море, или, как иначе его здесь называют, Финском заливе. Это тот остров, который, как выше сказано, был занят русскими при самом первом их здесь утверждении. На южном его берегу находятся разные дома, как то: царские запасный двор и кабак, дома генерал-адмирала, вице-адмирала и некоторых флотских офицеров. На этом же берегу две батареи о 10-ти или 12-ти пушках. На северо-западном берегу построен шканец, называемый, по имени князя Меншикова, Александровским и защищающий остров с северной стороны.

«Прошпект российского флота при острове Котлине 31 мая 1715 года».

С гравюры П. Пиккарта

Вид Кронштадта. С гравюры XVIII в.

Еще замечательны на берегу два огромные старые дуба – большая редкость в этих местах. Его царское величество с первой минуты своего утверждения на острове содержит их в особом почете и приказал обнести полисадником, а в тени их устроить маленькую сквозную беседку, откуда прекрасный вид на море и в которой он пирует летним временем. На тот же конец в одном из дубов вырублен, по приказанию царя, небольшой створчатый поставец, для стаканов и тому подобного. Все это со временем, если будет сохранено, составит достопамятную редкость. (Существование двух дубов и вокруг них круглого стола с перилами и скамейками, на которых Петр в летние свои приезды сиживал с тамошними начальниками и корабельщиками, подтверждается и в известных „Анекдотах“ Штелина (№ 50-й), но в 1750 году уже ничего этого не было; по крайней мере Богданов в описании „достопамятностей“ Кронштадта о дубах не упоминает. – Прим. изд. Публ. библ.)».

Остров Котлин. Рисунок А. Ростовцева. Около 1717 г.

Постоянные торговые операции с иноземными купцами на Котлине начались в 1716 г. Количество прибывающих кораблей постоянно увеличивалось. Так, 14 июля 1718 г. в Купеческую гавань прибыли «25 английских, 6 голландских, французский да двух флагов не разобрали»[67]. Но Нева постоянно выносила в залив песок, который формировал так называемый бар, делавший устье Невы непроходимым для крупных судов. Поэтому для доставки грузов в Петербург требовались мелкосидящие суда. В первые годы порта на Котлине это были эверсы[68], которые могли получить все желающие заниматься перевозом товаров. Но в связи с приходом иностранных судов возникла необходимость в организации таможни, что и было утверждено указом Петра I от 22 мая 1720 г., в котором говорилось: «…у которых шкиперов, матросов на приходящих купеческих кораблях в кронштадтский порт и Санкт-Петербург будут какие-либо товары и о тех товарах брать у них в таможнях расписки, и по тем росписям, осмотрев и переписав, продавать их с кораблей, кому они похотят при той продаже брать с них пошлину по торговому уставу Одну только ввозную, а за разную и лавочную продажу другой пошлины не брать»[69].

«Новый Кроншлот»

Однако кроме шведов «Кроншлоту» доставляли неприятности наводнения, случавшиеся регулярно. Но перестройка первого форта крепости назрела давно и не только из-за наводнения. Требовалось увеличить гавань форта, так как количество прибывающих торговых судов возрастало с каждым годом. Судно голландского шкипера Выбеса стало первым, в ноябре 1703 г. оно доставило в Санкт-Петербург вино и соль, за что шкипер получил 500 золотых – награду, назначенную Петром еще в мае 1703-го. А 22 июня 1715 г. в Кронштадте Петр устроил торжественную встречу 45 голландских и английских судов.

В 1719 г., когда военные действия Северной войны еще продолжались, в Кронштадтский порт пришло более 100 иностранных судов. При этом уже началось разделение порта на Котлине на торговый и военный. Хотя Петр утвердил порт еще в 1704 г., а в 1722-м учреждена должность главного командира военного порта, но числилась она в штатах флота и на нее назначали флагманов флота. Эта должность существовала до 3 июня 1917 г.

Генерал-адмирал Ф.М. Апраксин

О начале работ на «Кроншлоте» капитан Э. Лейн доложил адмиралу Ф.М. Апраксину 4 декабря 1715 г. Форт «Новый Кроншлот» представлял собой «вытянутый пятиугольник бастионного начертания. Башня, расположенная в юго-восточном углу, была окружена анвелопой [70] на срубах. Все фронты – рубленые стенки на ряжевых основаниях с брустверами и батареями – образовывали просторную внутреннюю гавань с тремя воротами для входа кораблей»[71]. По данным РГАВМФ, которые приводятся в книге Б.А. Розадеева и др. («Кронштадт. Архитектурный очерк»), первоначально имелись только одни ворота, еще двое ворот сделали позднее.

Строительством «Нового Кроншлота», как и других сооружений на Котлине, руководил Э. Лейн. Начать работы планировалось 5 декабря 1715 г., но зима в тот год выдалась теплой, и лед у «Кроншлота» был еще недостаточно толстым. В начале января 1716 г. Э. Лейн докладывал Апраксину: «Нового Кроншлота срублено выше воды восемь аршин, и ныне оные срубы всеми людьми и лошадьми возят на лед». Здесь Лейн приводит другой способ установки ряжей, который также применялся при строительстве фортов: ряжи рубили не на льду, а на берегу, и к месту установки подвозили «всеми людьми и лошадьми». К лету 1716 г. между будущими бастионами форта построили куртину, обращенную к морю. Работы продвигались крайне медленно из-за нехватки людей, большая часть которых трудилась на строительстве гаваней. Лишь в мае 1724 г. стольник М.М. Самарин, назначенный главным распорядителем работ на Котлине, сообщил царю, что «боль-верки в Кроншлоте и линии все сделаны».