Кронпринц - [78]

Я даю девушкам задание начать подготавливать дворец к приёму, придумать какие-то развлекательные номера и чтобы всё было подобранно идеально. Я сообщил им представители, каких стран будут, и предупредил их соблюсти все правила. Сам я отправился в зал совещаний. Там меня ждал совет, и мы решали финансовые дела нашей страны. День пролетел так незаметно что, выходя из зала, я думал, что должно быть всё ещё день, но уже шесть!

Во дворце стоит подозрительная тишина. Все гвардейцы стоят навытяжку и смотрят строго перед собой, из-за этого в животе появляется неприятное чувство.

Спускаюсь вниз по красным ковровым дорожкам, расстеленным вдоль лестницы и дальше по всем коридорам. Но тишина стоит всё такая же мёртвая. Я не слышу классическую музыку, которая обычно доноситься из обеденной, не слышу стуков каблуков, которые слышал уже на протяжении трёх месяцев, я не слышу женского смеха, к которому я уже привык, ведь раньше я слышал смех лишь своих братьев. Всё это кажется мне слишком подозрительным и особо не радует. Куда все пропали?

— Your little brother never tells you but he loves you so (Твой младший брат никогда этого не говорит, но он очень любит тебя) — Слышу я тихий, но в то же время раздающийся, наверное, на весь дворец голос. Я не понял, кто это напивает, но я иду на звук.

— You said your mother only smiled on her TV show. You're only happy when you're sorry head is filled with dope (Ты сказал, что твоя мама улыбается только на собственном телешоу. Твою тоску способны приглушить лишь наркотики.) — Продолжает петь девушка, но она не то чтобы поёт, она чётко напивает каждое слово.

— I hope you make it to the day you're 28 years old (Надеюсь, ты доживёшь до двадцати восьми) — Дойдя до длинного коридора, я понимаю, что звук идёт из главного зала. Кто это? И что она задумала?

— You're dripping like a saturated sunrise. You're spilling like an overflowing sink (Ты растекаешься, подобно красочному восходу, и разливаешься, словно переполненная раковина.) — Сейчас песня стала более динамичной, и девушка уже растягивает некоторые слова.

— You're ripped at every edge but you're a masterpiece. And now you're tearing through the pages and the ink (На тебе не осталось живого места, но ты остаёшься шедевром, и я разрываю страницы с чернилами.) — Я захожу в зал и буквально теряю дар речи.

Вики стоит на сцене и поёт в микрофон, который находиться в стойке. Её розовые волосы закручены, глаза выделяются чёрным, губы матово красным, а одежда… на ней чёрные шорты с завышенной талией и белая блузка под горло, которая к низу расширяется и сзади она длиннее, чем спереди. Я стою в полнейшем ступоре, уставившись на неё.

— Хм…. — Появляется небольшая пауза. — Everything is blue. His pills, his hands, his jeans (Всё синее: его таблетки, его руки, его джинсы) — музыка «взрывается» и становиться ещё более заводной и быстрой. У неё просто шикарный голос.

— And now I'm covered in the colors. Pulled apart at the seams (И теперь я охвачена этими цветами, разорвана по швам) — Вики начинает импровизированно подтанцовывать.

— And it's blue… And it's blue… (И всё синее, всё синее) — протаивает она и улыбается, но мне, а кому то позади меня.

Обернувшись, я ещё больше не могу поверить своим глазам. Я вижу своих друзей и всех остальных девушек. Что… что они тут делают?

— Everything is grey: His hair, his smoke, his dreams (Всё серое: его волосы, сигаретный дым, его мечты) — Я слышу её голос и вновь взрывную музыку. И все они начинают танцевать. Арен подходит ко мне и хлопает по спине, но даже не даёт шанса задать ему вопрос. Он указывает на сцену.

Я осматриваюсь вокруг и вижу что все девушки в нестандартных нарядах: то-то в причудливо пышных платьях по колено, кто-то в шортах, джинсах, майках и смешных кофтах.

— And now he's so devoid of color. He don't know what it means (Весь его мир черно-белый, но он не понимает, что это значит).

— And he's blue… And he's blue…. (И он печален, он отчаян) — снова протягивает она и музыка притихает.

— You were a vision in the morning when the light came through. I know I've only felt religion when I've lived with you (Когда солнце проникало в комнату, я чувствовала себя святой лишь лёжа рядом с тобой) — Она снова не совсем поёт просто быстро проговаривает слова и некоторые из них протягивает.

— You said you'll never be forgiven ‘til your boys are too. And I'm still waking every morning but it's not with you (Ты был словно видение по утрам, а ты сказал, что не будешь прощён, пока твои друзья грешны. Я всё ещё просыпаюсь по утрам, но уже без тебя) — Все вокруг так веселятся, конечно, им весело, они знают, что происходит, а вот я в полном шоке.

— You're dripping like a saturated sunrise. You're spilling like an overflowing sink (Ты растекаешься, подобно красочному восходу, и разливаешься, словно переполненная раковина) — Она поёт не отрывая от меня глаз, словно каждая эта строчка посвященная именно мне.

— You're ripped at every edge but you're a masterpiece. And now you're tearing through the pages and the ink (На тебе не осталось живого места, но ты остаёшься шедевром, и я разрываю страницы с чернилами).