Кронпринц - [26]

Но меня её пример заставил сильно задуматься. Он показался мне не обо мне и моём старом мяче, который я действительно держу в своём укромном уголке, а обо мне и о Кэтрин. Мяч это Кэтрин, а я это я. Она отпустила меня, а я солгал, солгал, что отпустил её. Я чёртов, чёртов собственник!

— Кэтрин скажи мне честно, ты отпустила меня? — По спине прошлись мурашки от ожидания её ответа.

— Да Чак, я отпустила, но знал бы ты, каких трудов мне это стоило и мне интересно, знаешь ли ты, каково это — отпускать тебя,… — теперь её голос поник. — Иногда отношения заканчиваются тем, что человек просто перестаете общаться с тем, кто был для него целым миром, и это нормально. Так бывает. Я это поняла и я должны смириться с этим и просто жить дальше. — У неё стеклянный взгляд, который она устремила куда-то перед собой. Не буду лгать, мне сложно поверить, что она больше не ждёт меня. — У тебя всегда будет часть моего сердца Чак, но я не люблю тебя больше, — говорит она и собирает все свои силы, чтобы повернуться ко мне лицом и слабо улыбнуться. Я не могу поверить в то, что она только что сказала.

— Ты любила меня? — Резко остановившись и повернувшись к ней, спрашиваю я. Она действительно любила меня? Неужели это правда?

— Конечно! Конечно, я любила тебя, мне кажется, что и до сих пор люблю, но ты первый человек, который разбил моё сердце. На всю оставшуюся жизнь ты будешь тем, кто доставил мне больше всего боли. Не забывай об этом. — Мы просто стоим, друг напротив друга и молчим. Достаточно много проходит времени, прежде чем она снова говорит. — Я надеюсь, ты влюбишься в девушку, которая будет всегда тебе отвечать и никогда не позволит засыпать с мыслями, что ты никому не нужен. — Сколько боли слышится в её голосе. В этот самый момент я чувствую её как ни когда раньше. Ни когда я говорил, что всё кончено ни когда я всё снова и снова отталкивал её, а именно сейчас, когда она, наконец, освободилась от меня.

— Почему ты не говорила, что любишь меня? — Мой тихий шёпот разноситься в пустом коридоре.

— Хотел ли ты когда-нибудь спросить что-то, но не смог, потому что знал в своем сердце, что ты не сможешь вынести ответ? — Я прикрываю глаза. Она думала что я оттолкну её, что я не чувствую к ней того же.

— Прости меня, мне так жаль Кэтрин, — говорю я и делаю один шаг к ней на встречу и беру её за руки, они холодны как лёд. Мой голос полон сожаления, искреннего и чистого сожаления.

— Просто скажи, — её голос похож на мольбу, она делает шаг назад и упирается в стену, — ты хоть раз, за всё наше время…

— Да Кэтрин, — отвечаю я на её вопрос, который мне даже и не нужно дослушивать до конца. Она тут же поднимает на меня свои глаза, которые полны миллионами вопросов. — Почему не сказал? Потому что боялся.

— Чего!? — Я подхожу ещё ближе.

— Совершить ошибку. Провалиться. Ведь я должен делать всё идеально…

— В любви ошибок не бывает, — качает она головой, и я вижу, как блестят слёзы в её глазах. — А если бы я сказала, что люблю тебя, всё было бы по-другому или всё было бы точно так же?

— Не думаю, что всё было, так как оно есть сейчас, но уже поздно да? — Мой голос переходит на шёпот, и я уже не могу управлять своими мыслями и действиями, она словно свела меня с моего чёртового ума.

— Зачем ты это делаешь!? — Она в миг толкает мня руками в грудь и отходит на несколько шагов вперёд. — Сначала ты говоришь, чтобы я забыла, а сейчас спрашиваешь поздно ли!? Ты извинился, но ты продолжаешь причинять мне боль! — Она уже кричит, а слёзы вырываются наружу. Сердце моё закололо. — Хоть раз подумай о моих чувствах! Что я буду чувствовать, когда сейчас ты говоришь все эти слова мне, а уже через несколько часов будешь с другими! — Она разворачивается и быстро отдаляется от меня.

Чёртов идиот! Я вламываюсь в свою комнату и, сгорая от собственной злости, скидываю всё с рабочего стола. Какой же я придурок и как она, чёрт возьми, права! Что я делаю? Что я чёрт возьми вытворяю!?

— Ваше Высочество всё в порядке? Мы слышали шум. — На пороге появился гвардеец с лёгким испугом на лице.

— Всё нормально, — немного поостыв, говорю я. Прежде всего, нужно успокоиться.

Гвардеец, кротко поклонившись, ушёл обратно на свой пост.

— Неожиданно стол взлетел, и всё с него попадало на пол? — Голос отца ворвался в мои мысли, и я опять посмотрел на открытую настежь дверь и отца в дверном проёме. — Что случилось?

— Это из-за Кэтрин? — Выглядывает из-за его спины мама и папа тут же слегка вздрагивает.

— Ты с ума сошла? Зачем так пугать!?

— Прости, — с улыбкой сказала она и, поцеловав его в щёку, прошла в комнату.

— Так из-за Кэтрин? — Спрашивает папа и проходит следом за мамой.

— А причём тут Кэтрин? — Нет, нет, нет, они не могут знать!

— Постой, ты тоже знал? — Мамино удивление можно сравнить сейчас с моим, но она обращается к отцу.

— Ну я же не слепой!

— Может быть, уже скажите, что здесь происходит? И о чём вы говорите? — Как можно более увереннее и убедительнее говорю я, пытаясь привлечь их внимание.

— Чарльз уже пора признать, что вы с Кэтрин не очень хорошие актёры, а мы не совсем слепые родители, — говорит папа и я просто готов провалиться сквозь землю.