Кроманьонец - [15]

Первой остановилась Лило, за ней Тошо. Увидев меня играющим с волчонком, они робко приблизились. Я почесывал волчице живот, и она сделала вид, что не замечает гостей. Ребята, осмелев, подошли к нам. Минут через пять толкались друг с другом, чтобы погладить моего зверя. Я эту возню между ними прекратил привычным для них окриком.

— Нельзя!

И поманил за собой пальцем.

Показал пару щенков. Тут же мысленно смирился, что их придется отдать в хорошие руки Лило и Тошо. Уже решил, что к стойбищу провожу их. Как бы чего плохого не вышло.

Все обошлось. А Той меня удивил, сказав, что такое время от времени уже случалось. Дети разных детенышей приносили. Потом махнул рукой и добавил:

— Все равно вырастут и убегут…

Глава 5

По моему календарю наступила осень, но в природе пока перемен не замечаю. Разве что грибов стало еще больше. Когда первый раз насобирал с друзьями, думал, что попробую немного с мясом сварить, что-то вроде супа, остальное высушу, если варево придется по вкусу. Получилось вкусно!

Сходил к соплеменникам и «показал». Теперь собирают и сушат, но только маслята. Я в прошлой жизни ходить за грибами любил, но так и не научился уверенно различать всякие рядовки, зеленушки, моховики…

Поэтому на правах шамана, на все остальные виды наложил табу.

Работы у соплеменников много. Племя небольшое, а животный мир вокруг богатый. Охотники – добычливые. Для шкур места в чумах уже не хватает. И пахнет в стойбище не очень приятно. Хоть и скоблят их, но дубить, как следует, не умеют. Чем-то натирают, потом смывают. Такой мягкости как у некоторых кусочков, что мне попадались, у соплеменников не получается. Все в племени ждут времени, а оно, как я понимаю, вот-вот настанет, чтобы пойти на встречу с другими, живущими выше по реке и поменять кремень и шкуры на кожу, соль и вощину.

Когда узнал об этом от зеленоглазки, Лило похвасталась, что на этот раз уйдет с родом туда, решил расспросить об этом походе у Тоя. Вожаку уже надоело патрулировать от чума к чуму, и он вернулся к привычным для мужчин племени делам – рыбалке и охоте. Ближе к вечеру увидев его у костра, подошел.

Той сидел на бревне. Время от времени Лют притаскивал в стойбище спиленные бревна. Моя пила давно развалилась, но он сделал другую, потом еще и еще. Последняя из тех, что я видел, даже имела ручку.

Той сидел, уперев локоть в ногу, поддерживая голову ладонью. Густые волосы собраны в хвост, широкий лоб покрыт горизонтальными морщинами. Борода с проседью полностью закрывала грудь, и его голова казалось большой именно из-за обильной растительности. Он заметил меня и в усталых глазах вождя белок промелькнул интерес.

— Показывай!

— Я хочу спросить, — присаживаюсь на корточки и грею ладони над костерком.

— А-а-а…

Кажется, он потерял интерес, но мне все равно.

— Кто пойдет к другим?

— Все белки.

— Я пойду?

— Пойдешь.

— Что понесем?

Он выпрямил спину, и будто делая одолжение, перечислил все то, о чем я и сам догадывался.

— Камень и шкуры. Еще черный камень понесем.

Видимо, вспомнив, что последний нашел я, расслабился и даже улыбнулся.

— Черный камень нести нельзя! — говорю и вижу, как серые глаза вожака темнеют. Он засопел и будь я Тошо, уже получил бы затрещину.

— Показывай!

Для взрослых говорить просто привычно. Любой из детей уже попросил бы рассказать. Но я и показать могу, да хоть «на пальцах»!

— Шкуры ты поменяешь на кожу. За одну, — показываю указательный палец, — Отдашь десять! — тычу ему растопыренные пятерни. — А если понесешь топоры и копья, ножи из черного камня, то получишь за один, за каждый – десять, а может, и больше других, нужных вещей!

Говорю медленно, речь сопровождаю жестами, смотрю ему в глаза.

Тонкие губы Тоя вытягиваются в улыбку, а в глазах заплясали веселые огоньки.

— Хорошо! — решает вождь, поднимается и кричит:

— Ли-и-им!

* * *

Полирую кусочком шкуры рукоять будущего лука. Лежащая рядом Муська, подняла голову и навострила уши. Смотрю, гости пожаловали. Слезаю с пригорка, иду навстречу к Лило и Тошо. Те тоже со щенками. Волчата подросли. Уже чуть выше колен. Что-то взрослое, волчье появилось в их движениях. Не было бы у меня своего щенка, пожалуй, уже не рискнул погладить таких зверюг.

Лило как обычно при встрече обняла, а Тошо смешно морща курносый, усыпанный веснушками нос, поинтересовался:

— Что делаешь?

— Потом покажу. Сейчас не знаю, как объяснить. Рассказывай новости.

Тошо мой отказ принял равнодушно и тут же сообщил:

— Завтра уходим!

— Как, завтра?!

Тошо пожимает плечами, а Лило подпрыгивая на месте, затараторила:

— Представляешь, завтра мы увидим новые места, новых людей…

— Других увидим не завтра, — перебил ее Тошо. Задумался, подбирая подходящее слово, — Потом увидим, — и, смутившись, схватил рукоять и стал тащить ее из моих рук.

Посмотреть поделку я ему дал.

Дети как обычно поиграть пришли, а я все думаю, что не готов идти завтра в поход. Полагаю, что нужно подготовиться, но, что именно сделать, пока не знаю. Все казалось, что это случится «не завтра».

Лило толкает в плечо, выводя меня из задумчивости и заявляет:

— Бусики хочу, скажешь Тою?

Взрослые соплеменники носили что-то. Стал обращать на это внимание, когда вожак повесил на шею клыки убитой им волчицы. Какие-то камни вроде куриного глаза, только не галька, а похожие на речной сердолик и агат, как-то раньше в голову не приходило попробовать сделать что-нибудь из примитивных украшений самому. Уже и рот раскрыл, чтобы пообещать, мол, сам тебе бусики сделаю, но представив, сколько времени, потрачу на эту забаву, кивнул, соглашаясь.