Крокодилия - [27]

Я взглянул на него в изумлении. Это была самая длинная тирада, которую я слышал из его уст.

— Я не ненавижу ее, — сказал я. — Просто она…

— Ты будешь горевать, когда ее не станет, — подытожил он.

Вечером я пошел повидать Сэма. Мы несколько часов просидели на его постели, разговаривая. Его мать отправилась к очередному любовнику.

— Можешь мне дать свою фотографию? — попросил я.

— Надо поискать. А зачем тебе?

— Хочу носить с собой. Если у меня начнется депрессия, и все будет казаться мрачным, я просто взгляну на твое лицо.

Я дотронулся до его щеки. Почему я так любил его лицо? Почему оно занимало больше места в моей душе, чем все остальные лица? Чем все лица, которые я когда-либо видел?

Сэм нашел фотографию.

— Мне бы надо вернуться домой. — Сказал я. — Ты не против?

— Конечно, против. Но я тебя отпускаю.

Я поцеловал его на прощание.

Квадратная черно-белая фотография. Он стоит в саду. Лето. Снимок в полный рост. Он раздет до пояса. Щурится от солнца, бьющего в глаза. На фотографии видна еще одна тень. Это человек, который делает снимок. Мужской силуэт. Мой Сэм смотрит прямо в камеру, правая рука на поясе, в левой — лейка, ноги расставлены. И он смотрит на меня.

Вернувшись домой, я застал Анну в гостиной.

— Что ты не спишь?

— Пока не забыла — это лежало в почтовом ящике. — Она протянула мне письмо. Ни адреса, ни штемпеля. Просто мое имя. Черный росчерк на гладкой белизне.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я.

— Вроде бы неплохо. Я перестала понимать. Я никогда не уверена, как я должна себя чувствовать. Я счастлива, насколько этого заслуживаю, если это может утешить. А ты как?

— Счастливей, чем того заслуживаю, кажется.

— Да, — улыбнулась Анна. — Так я и думала. Ты выглядишь таким счастливым в последнее время. Никогда тебя таким не видела. Забавно. Забавно, что ты стал совсем другим человеком. Совсем изменился.

— Просто потому, что я счастлив?

— О да. Счастье преображает. Печаль преображает. Я не хочу ее больше здесь видеть, Доминик. Хватит. Она игнорирует Стивена, оскорбляет меня, хамит отцу, обижает тебя. Злобная старая ведьма.

— Не надо…

— Думаешь, мы любим друг друга?

— Пожалуй, что да. Да.

— Тогда значит мы все-таки что-то спасли из-под обломков. — Она улыбнулась, и я поцеловал ее. — Только надеюсь, что не закончу, как она.

— Конечно, нет.

— В любом случае, я буду толще. — Она рассмеялась. — Боже мой! Что у нее в голове, когда она ведет себя вот так? Что ее заставляет? Как с ней мирится отец? Он ведь такой безобидный. Она просто полностью его уничтожает. Он ничего не способен сделать сам. Если бы она умерла, он бы последовал за ней через пару дней. Так и будет, увидишь.

— Думаешь, он ее любит?

Она взглянула на меня удивленно.

— Честно говоря, никогда не думала об этом.

Как-то ночью, когда было темно,

И лежал тяжелый, искрящийся снег,

Король отвел крокодила

В гробницу, где покоились его предки, короли.

"Ты был жив, когда были живы они, — сказал он. —

И ты переживешь меня!

Я ненавижу тебя!

Хоть прежде любил.

Теперь я тебя ненавижу".

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ Убей крокодила! Он должен умереть раньше меня

13

Мой дорогой Доминик,

ты все же позволил этой истории захватить тебя! Ты хочешь знать больше и больше. Все мельчайшие детали. О, я многое хотел бы тебе рассказать. И чем больше я говорю, тем больше понимаю, как много еще осталось. Что ты знаешь обо мне? Мою жизнь, мое детство, что я делал до того, как встретил тебя, все лица, которые были моими до того дня, когда ты увидел меня с синими волосами и в пиджаке из змеиной кожи. У каждого из миллионов людей свое лицо и своя история. Они меняются даже не от года к году, а ото дня ко дню. Нет, час за часом, секунда за секундой. Я могу лечь спать одним человеком и проснуться другим. Сон может изменить меня. Этого вполне достаточно, знаешь. Одного сна. Так что же ты хочешь знать обо мне? О чем ты подумал, когда мы впервые встретились? Когда я говорил с тобой из-за полуотворенной двери, не показался ли тебе знакомым мой голос? И когда ты меня впервые увидел — когда я попросил тебя сфотографировать меня — что тебе запомнилось? Мои волосы, мои глаза, мои серьги? Что ты почувствовал? Что произошло в твоей душе? Почувствовал ли ты, что ты часть меня, что я — часть тебя, что мы — части друг друга? Любишь ли ты меня, люблю ли я тебя, любим ли мы друг друга? Так что же ты чувствуешь?

Ты думаешь, то, что происходит этим летом — это история твоего увлечения мною. Но, возможно, это история моего увлечения тобой. Когда сам болен, легко различить у других симптомы той же болезни. Возможно, я хотел, чтоб именно так все и случилось. С самого начала. Возможно, я хотел определить, смогу ли я установить контроль над другим человеком? Возможно, это все была игра. Возможно, я негодяй. Возможно, ты будешь меня ненавидеть. Возможно, возможно, возможно, возможно, возможно, возможно.

Но в то же время, возможно, и нет.

Так что же случилось? Что случилось после того, как я понял свою ошибку? Понял, что это был не Дэвид на тех фотографиях, а его близнец Тео?

Ты знаешь, что случилось дальше?

Садись поближе, я хочу кое-что тебе рассказать…

В день, когда к нам переехал Тео, я перестал спать с Дэвидом. Я был убежден, что между нами все кончено. Мне казалось, мы вообще не были знакомы. Мои отношения с Дэвидом были чем-то вроде сна, пограничным состоянием, от которого я начал пробуждаться. Хоть и невольно, но Дэвид чуть было не разрушил меня. Разрушил только лишь тем, что был со мной. А теперь вот появился Тео. Он был таким же, как Дэвид, практически во всем, за исключением того, что был загорелым и носил серебряного крокодила на лацкане черного пиджака. Да, он был Дэвидом почти во всем, за исключением того, что он не был Дэвидом.