Крокодил - [4]
Светка потянулась за веткой, наклонила к себе и принялась развязывать мокрый узел. Яблоня качнулась под порывом ветра, Светка выпустила ветку из рук, лента метнулась от нее. Но Светка снова поймала ветку и развязала узел.
Зеленую атласную ленту покрывали темные крапинки.
Светка пошла в теплицу. Открыла раскисшую за зиму дверь. Внутри оказалось холодней, чем снаружи. Посередине были свалены пустые коробки, в которые мать по весне сажала рассаду.
Светка положила ленту на землю, полила из бутылки бензином. Достала из кармана спички, чиркнула.
– Забирайте своего Ойега, – громко сказала она.
Светка сидела на корточках и смотрела, как огонь жрет ленту, сначала превращая ее в черную.
– Вот каким Ойег оказался, – тихо проговорила Светка. – А строий из себя… Пусть уходит.
Она резво встала, но тут же согнулась, обхватив рукой коленки, будто кто-то дернул за жилы в ногах.
Светка потрогала коленные чашечки, поплелась в дом, вошла в комнату, переступив через вытянутые ноги еще не вернувшейся Яги, открыла шкаф и долго смотрела на моток новой фиолетовой ленты.Похабно растянув рот, Старая с закрытыми глазами сидела в кухне. Она раскачивалась, как будто находясь в полусне.
– Ты че, реально потолок недо… белила? – спросила Яга, заплетаясь языком.
– Реально все бросила, сюда побежала, – Старая открыла мутные глаза. – Хозяйка вернется, че будет… Скандал будет.
– Так невтерпячку, да? – злобно спросила Яга, но Старая из осторожности промолчала.
– Че, хата хоть крутая, скажи, Старая, – снова заговорила Яга уже другим голосом.
– Круче, чем у Анькиных родителей, – ответила та, и лицо ее дернулось.
– А че там? Такая же широкая плазма?
– Шире, – Старая шмыгнула носом.
– А кухня какая?
– С вытяжками всякими.
– Еще че там?
– Круто там.
– Была бы у меня такая хата, я б никогда не кололась, – сказала Яга. – И ребенка, может быть, родила б.
– Как можно колоться, когда у тебя своя хата есть, – вяло сказала Светка. – Хоть какая, все равно своя. Я б ремонт делать начала.
Анюта промолчала.
– Че, блядь, все такие умные! – вдруг закричала Яга. – Бляди! Я одна по точкам хожу, одна закуп делаю! Надоело всех тащить! Сами никто не встанут! Жоп не оторвут! А как сваришься, все первые лезут!
Ее злые голубые глаза остро вспарывали не только пространство вокруг, но и само ее одутловатое лицо.
– Опять ты на психах, – проворчала Старая и ушла в комнату.
За ней потянулась Светка.
– Че, блядь, все такие ранимые? – забубнила Яга. – Я тут королева, блядь. Моя кухня, блядь. Закуп – мой. Блядь. Сдохли б тут без меня… Опять, блядь, кровь не течет. Стоит, блядь, стоймя. Как хуйня пластиковая. Как болит, блядь… Миша, давай быстрей. Скоро мама придет. Говорю, мама придет. Миша, быстрей. Кому говорю – Миш-ша… Ижди-венцы, блядь.
Миша не обернулся и ничего не ответил, но начал быстрее крутить кастрюльную крышку.
– Че ты, Миша, а? – с угрозой спросила Яга. – Че ты такой Миша, а?
– Да, такой Миша, – ответил он, не оборачиваясь.
– Че ты, Миша? – заулыбалась Яга. – К Вадику ходишь. А мы тут тебя ждем.
– Нич-че, – бросил Миша.
– Анюта! – требовательно позвала Яга. – А-ню-та!
Аня показалась из комнаты. Ее лицо покрывал толстый слой тонального крема.
– Тоналку мою схватила, – сощурилась Яга, улыбаясь.
Под тональным кремом лицо Анюты казалось старше, словно она выдавила на него из чужого тюбика и чужую старость.
– Ты когда завтра у меня будешь, я тебе голову знаешь чем дам помыть? – затараторила она. – Материным кондиционером. От него волосы такие – живые.
– Мне краску для волос купить не на что, – сказала Яга. – Хожу, как пугало позорное.
Аня села на табурет. Распустила волосы – темные и густые.
– Ты этим кондиционером волосы моешь? – спросила Светка, заходя в кухню. – Они у тебя так блестят.
– Так я ж с Лешкой маленько уже не живу, – ответила Аня, проводя рукой по волосам. – Мы ж маленько поругались, я ж у родителей теперь.
– А че так? – спросила Светка.
– А у меня же это, бунт в душе. Против матери его. Она же как приехала, сразу Лешка переменился.
– В этой церкви была, протестантской, куда хотела пойти? – спросила Светка.
– В четверг была, – скромно ответила Анюта.
– И че там? – спросила Яга.
– Ничего так, – ответила Анюта. – Лекцию писали. Пастор всякое рассказывал.
– Лек-ци-ю? – растянула Яга. – Ни хуя себе, все какие вокруг умные. Че, Анюта, нам тоже расскажи, про что лекция была.
– Я так не помню, только своими словами могу.
– Давай своими, нам чужими не надо, – сказала Яга, стрельнув глазами в спину Миши.
Анюта потянулась к сумке, достала из нее тонкую тетрадь и пролистала исписанные листы.
– Там пастор как бы сказал, что слова, которые говорит Иисус, – они есть как бы жизнь для каждого из нас, – быстро заговорила она, глядя в написанные ручкой буквы.
– Че? – спросил Яга. – Какая еще жизнь?
– Это метафора, – не оборачиваясь, проговорил Миша.
– Ну давай, че там дальше, – сказала Яга.
– Он еще сказал, что Иисус знает сердце каждого из нас. Ну, типа, что мы говорим, как мы говорим. Короче, слово имеет силу, когда мы его произносим.
– Че ты толстую тетрадь не купишь? – спросила Яга. – Эта у тебя скоро закончится.
– Потому что, как бы это, толстая тетрадь пятьдесят рублей стоит. А я вчера попросила у бабушки сорок рублей, а она такая сразу отчиму позвонила – Анюта опять денег на наркотики просит. Он мне вчера скандал устроил… Вот и получается… – она запнулась, – опять двадцать пять.
![Дневник смертницы. Хадижа](/storage/book-covers/28/28e245072851216961f48aaea3c05042b3fd174c.jpg)
«Дневник смертницы. Хадижа» — неспешный рассказ девочки о жизни в одном из горных сел Дагестана, где героиня с детства учится различать гнев и милость Аллаха, который постоянно ставит ее перед выбором — белое или черное?Повзрослев, Хадижа покинет село и окунется в страсти города, где тебя принимают по одежке, где многое продается и покупается. Город, в котором идет война между боевиками и силовиками, постоянно предлагает ей выбор, но маскируя белое под черное, и наоборот. Что она выберет? Хадижа и сама не знает ответа на этот вопрос и лишь к концу понимает, что вся ее жизнь — череда выборов и каждый сделанный выбор определяет следующий.Прототипом героини послужили реальные девушки, причастные к бандподполью на Северном Кавказе.
![Женский чеченский дневник](/storage/book-covers/33/3304946b756e5ee521247e8385f50fe21fd8a635.jpg)
Начинающий фоторепортер Наталья Медведева отправляется на первую чеченскую войну в 95-м. Тогда она еще не знает, что проведет на войне семь лет. В одну из первых своих поездок она знакомится с Шамилем Басаевым. Она еще не знает, что судьба или война даст ей шанс на протяжении нескольких лет следить за перевоплощением этого тогда еще ничем не примечательного полевого командира в террориста номер один. Не знает, что встретится с Дудаевым, которого в очередной раз объявят погибшим. Что попытается спасти из плена российских военнопленных.И каждый раз будет пытаться самой себе ответить на вопрос: что ее держит на этой войне? Что?
![Какашка и Художник](/storage/book-covers/6b/6b1fc4e6aad7790fbdabb9075c5ca4cc8edd3d71.jpg)
Марина Ахмедова: “Однажды после изнурительно долгого интервью с лидером арт-группы «Война» я под утро уснула в чужом городе, в чужом помещении, на чужой кровати. Через два часа меня разбудил лидер группы Олег Воротников. С грустным лицом он сидел на стуле у изголовья кровати. «Давай поговорим о *овне», — шепотом предложил он. «В смысле искусства?» — спросила я. «В смысле *овна», — ответил он. О *овне мы проговорили до вечера следующего дня. Я продолжила думать о *овне, из этих дум родилась сказка про какашку и художника”.Иллюстрации к сказке пальцем на айпаде нарисовала известная петербургская художница Юлия Лисняк.
![Дом слепых](/storage/book-covers/67/674abf1790f0c97d9e909cff1903f2c3a9b37e93.jpg)
В город приходит хаос. Жители бегут из него, пока хаос не захлестнул их и не стер с лица земли так же, как стирает дома, в которых они жили. Город пустеет… И хорошо, если ты видишь и знаешь, в каком направлении из него бежать. Но что делать горстке слепых, забытых посреди хаоса? Они спускаются в подвал дома, в котором жили в мирное время дружной коммуной… Казалось бы, они должны погибнуть в считанные дни, ведь даже зрячему сложно уцелеть в центре разыгрывающейся свистопляски – на город и днем и ночью сыплются боевые снаряды.
![Уроки украинского. От Майдана до Востока](/storage/book-covers/da/daf5c747777ac1b91e5c573155387bf9c2270601.jpg)
«Первый репортаж с главной площади Украины — майдана Незалежности — я написала в начале года. Тогда я еще и предположить не могла, что на юго-востоке начнется война и я буду совершать регулярные поездки в обстреливаемый Донецк, знакомиться с людьми, выслушивать и записывать десятки историй о великом геройстве и великом предательстве. И что в конце концов я буду держать в руках книгу, в текстах которой некоторые люди еще живы, а в реальности — уже мертвы. Убиты.А для тех, кто всего этого не слышал и не видел, пусть этот сборник станет документальным и материальным свидетельством того, что все это происходит здесь и сейчас.
![Другая другая Россия](/storage/book-covers/2e/2e992908694bf040b340826614182cf22e807bc1.jpg)
Сборник репортажей и интервью известной журналистки Марины Ахмедовой, публиковавшихся в журнале «Русский репортёр».
![Шахразада](/storage/book-covers/af/af37a3325a3dcc703a715d7790b1dd4bbb819d50.jpg)
Нагиб Махфуз (1911 г. — 2006 г.) — выдающийся египетский писатель, основоположник современной арабской литературы, лауреат Нобелевской премии, автор трех десятков романов и двенадцати сборников рассказов. В 1988 году Нагиб Махфуз награжден Нобелевской премией «за реализм и богатство оттенков арабского рассказа, которые значимы для всего человечества».«Великий египтянин» и истинный гуманист, близкий как простым людям, так и интеллектуалам, Махфуз был не только блистательным писателем, но и удивительным человеком.
![Город солнца](/storage/book-covers/21/212e0c95b0251a82f11e29d6401c7de71217e88f.jpg)
В романе «Город Солнца» знаменитой финляндской писательницы Туве Янссон рассказывается о тех, кто в конце пути нашел себе приют в тихом и спокойном месте, где всегда тепло, а многочисленные пансионаты готовы предоставить клиентам комфортабельное обслуживание. Там, в городе пенсионеров, где на первый взгляд как будто замерло время, жизнь оказывается полна событий, споров и приключений.
![Вольнолюбивые швейцары и «Черный понедельник»](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Художественно-документальный очерк о рижской молодежной газете «Черный понедельник» вкупе с прогнозами будущего молодого и не очень поколения Латвии 1998 г.
![Последнее послание из рая](/storage/book-covers/9b/9b9f72a8bfeabb022fec609339a1f9f76100da26.jpg)
Жизнь – как она есть…Или – жизнь, какой она нам представляется?Хроника обычного квартала новостроек, поведанная его юным обитателем, – или летопись «магического реализма», в которой сквозь призму событий повседневных проглядывают события необычайные?Мечты, разбивающиеся о реальность, – или реальность, воплощенная в фантазиях…Рай для каждого из нас – подлинный или придуманный…Кто знает истину?…
![Гость](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Уборка в доме Набокова](/storage/book-covers/12/12fda3b91ee1ffd70dbe89fb93e8c04e3f37d75c.jpg)
«Я поняла, что смогу остаться в этом городке, когда выловила из озера синюю эмалированную кастрюльку. Кастрюлька привела меня к дому, дом — к книге, книга — к адвокату, адвокат — к дому свиданий, дом свиданий — к науке, а из науки я вышла в мир», — начинает свой рассказ Барбара, героиня романа Лесли Дэниелc, с которой читатель знакомится в критический момент ее биографии. Оказавшись в провинциальном городишке, бывшая жительница Нью-Йорка лишилась не только друзей и работы, но и детей, отнятых у нее по суду «персонажем из прошлого» — бывшим мужем.