Кризис жанра - [19]

— Вали из моей комнаты, я собираюсь спать, и ты мне мешаешь.

Большего мне и не надо было. Я вернулась в спальню и спокойно уснула, не думая больше о повешенных, ужасных картинках и «бледном человеке». Под подушкой лежал заряженный револьвер, придавая мне дополнительную уверенность.

Глава 4

Утро я начала в шесть часов традиционным десятикилометровым кроссом. По улицам в легкой дымке сновали редкие машины. Ветер, прилетевший с юга, играл в листве, лениво раскачивая деревья. Маршрут моего забега я замкнула в кольцо, диаметром примерно в километр по карте, так чтобы дом с квартирой моего клиента находился в середине. Если что, сработает либо сигнализация, либо датчики движения, чтобы я быстро смогла вернуться. На втором круге за мной погналась свора собак, выскочивших из-под ворот автобазы. Стараясь не сбить дыхание, я плавно увеличила скорость и убежала от них. На третьем круге они уже ждали меня на дороге с веселым лаем. Пришлось применить газовый баллончик, следя, чтобы струя шла по ветру. Помня о предстоящей поездке, я забежала на стоянку, чтобы забрать «Фольксваген». На свадьбу безопаснее было ехать на своей машине, чем нанимать такси.

Приняв душ, я по-быстрому сварила себе кофе, поджарила яичницу и перекусила. Однако после пробежки моему организму показалось мало одной яичницы. Чувство голода не исчезло, и я вынуждена была взяться за колбасу. Потом пришел черед сыра.

Я сварила себе еще кофе. После завтрака я закрыла дверь на кухне и позвонила в УВД знакомому следователю убойного отдела. Он должен был хорошо меня помнить по ряду дел, где мы сталкивались. Особенно памятен случай с Еленой Васильевной Прохоровой, которую я защищала месяца два тому назад. Да и с антикваром была еще та заваруха. Я помогла следователю задержать целую банду убийц.

— Да, — сухо ответил Земляной в трубку и не обрадовался, когда понял, кто ему звонит. — Опять лезете куда не следует, Евгения Максимовна? — спросил он недовольно.

— Мною движет лишь желание помочь родной милиции, — соврала я с жаром. — За небольшую помощь мне вы получите убийцу дочери Ивана Глебовича Корноухова, без пяти минут депутата областной думы и крупного политического деятеля города.

— Знаю я этого деятеля, — проворчал Земляной. — Ему не баллотироваться, а строем на зоне ходить надо! А что касается его дочери, то она умерла от сердечного приступа. Есть медицинское заключение. Хватит мутить воду. Мне и так из-за этого случая ото всех досталось.

— Вы нашли стакан, из которого пила погибшая? — поинтересовалась я.

— Нет. Падая, она перевернула стол. Нашли какие-то осколки. Анализы показали, что они чистые, — ответил Земляной нервно. — Мне некогда с вами разговаривать, у меня работы — не провернешь.

— Понимаю. И вы, конечно, не хотите, чтобы Иван Глебович наседал на вас, подключал своих влиятельных знакомых? — спросила я как бы между прочим.

— На что это вы намекаете? — не понял Земляной, однако насторожился.

— На то, что я смогу убедительно доказать Корноухову, что смерть его дочери имеет совсем не естественные причины. Ее отравили, предположительно курарином. Яд подбросили или в сок, который она пила, или обработали им мороженое. Мотив — хотели убить ее дядю Александра из-за наследства.

— Знаю, знаю, я уже слышал что-то такое от родственницы погибшей. Фамилия ее Агеева, кажется, — весело сказал Земляной в трубку. — Дамочка явно с приветом. Обвиняла Корноухова в убийстве собственной дочери. Так вы что, на нее работаете?

— Не важно, на кого я работаю, — отрезала я, — соль в другом. Вы хотя бы опросили персонал кафе? Кто-то мог видеть убийцу. Не невидимка же он!

— Какого убийцу? — с нажимом спросил Земляной. — Не было никакого убийцы. — Неожиданно сделав паузу, он продолжил: — Ладно, признаюсь. Пока не были готовы результаты анализов, мы допросили персонал кафе. Кассирша вспомнила, что у стола, куда выставляются готовые заказы для официантов, крутилась какая-то женщина. Кассирша ей еще сказала, что официанты все подадут, чтобы она шла к своему столику. Женщина извинилась и ушла в зал, сев за столик с каким-то мужчиной.

— Она смогла их описать? — поинтересовалась я.

— Нет, сказала, что не запомнила. Единственное, это что женщина была молодая, лет под тридцать, а мужчине было далеко за пятьдесят. Кассирша еще подумала, что они любовники, но почему, объяснить не смогла.

— Вас это не смутило? — спросила я ехидно. — Какая-то женщина крутится у заказов…

— Смущаться я перестал еще в восьмом классе, — перебил меня Земляной. — У вас все?

— Нет, — сказала я быстро, чтобы он не успел положить трубку. — Смерть Ирины Корноуховой — это действительно обычное самоубийство?

— Вот уж тут я могу поклясться, положив руку на сердце, — заверил меня Земляной. — Никаких следов ни насилия, ни присутствия в квартире чужих людей. Все было тщательно проверено. Она сама сделала это, а ее дебильный сынок подтвердил, что в квартире, кроме него и матери, никого не было.

— А что он вам еще сказал? — с сарказмом спросила я.

— Нес какой-то бред про фею и гномов, живущих у него под кроватью, — буркнул недовольно Земляной, — но что с него возьмешь?