Кризис власти - [3]
Но были и другие записки, исходившие из рядов большинства. Одна из них ставила вопрос, который был наиболее трудным на съезде: об отношении к командному составу. Дело в том, что, несмотря на чистку старого командного состава, начатую министерством Гучкова, в среде командования оставались еще офицеры, заведомо враждебные новому строю. Представители армейских организаций рассказывали нам, как трудно было убеждать солдат, даже самых патриотически настроенных, повиноваться военным приказам таких офицеров, которых они подозревали в измене и контрреволюционных замыслах. Поданная записка гласила: «Могут ли войска быть уверены, получив приказ наступать, что этот приказ соответствует воле правительства и одобряется демократией?» На этот вопрос я ответил: «В настоящее время армия в России подчиняется революционному правительству, находящемуся под непосредственным контролем революционной демократии. В этих условиях, товарищи, немыслимо ставить войска в такое положение, чтобы каждая отдельная часть, получив приказ наступать на неприятеля, рассуждала бы, соответствует ли этот приказ действительной воле правительства ли нет. Пока оставлены, пока находятся в рядах армии начальники за ответственностью нынешнего правительства, их приказы наступать на фронте должны исполняться. Но если где-нибудь подозревается измена делу революции, делу свободной России, то об этом довести до сведения Советов Рабочих и Солдатских Депутатов, которые доведут до сведения Временного правительства, и изменники будут заключены под стражу, как уж были заключены многие из них. (Рукоплескания.)»
Стенографические отчеты наших докладов и следовавших за ними вопросов и ответов были, по постановлению съезда, изданы отдельной брошюрой и получили широкое распространение на фронте.
Левая оппозиция на съезде не проявила себя никак. На председательской трибуне рядом с социалистом-революционером Сорокалетовым сидел интернационалист Позерн, который, как нам сказали, проявил большую активность в организации этого фронтового съезда. По своей фракционной принадлежности он должен был быть в оппозиции, но атмосфера, господствовавшая на съезде, очевидно, на него влияла, и в беседах с нами он не только не оспаривал наших взглядов, но выражал полную солидарность с ними. Он с торжеством говорил нам, что среди делегатов оказалось всего около двадцати большевиков и что они, ввиду общего враждебного к ним отношения, не решаются даже защищать свою платформу.
Мы провели в Минске два дня. В свободные от съезда часы мы беседовали с представителями армейских организаций, которые знакомили нас с настроениями солдатской массы на фронте. После двух с половиною лет войны, говорили они, в солдатской среде чувствуются сильная усталость и жажда мира; отсюда повышенный интерес солдат к вопросу о том, принимает ли новое правительство меры для прближения окончания войны. Но вместе с тем пораженческих настроений не замечается и есть сознание необходимости защиты страны. Случаи неповиновения воинским приказам объясняются усталостью или недоверием к командному составу. Но моральный авторитет демократических организаций велик, и только этот авторитет помогает восстанавливать дисциплину и предохранять фронт от эксцессов и разложения.
Одновременно с нами была приглашена на съезд и делегация Комитета Государственной думы. Она побывала на съезде за день до нашего приезда. Но Родзянко и его коллеги были встречены съездом довольно холодно. Все, что мы видели и слышали, убеждало нас, что демократические инстинкты масс отталкивали их от крайностей справа и слева и находили свое удовлетворение в той политике, которая велась тогда руководящим большинством революционной демократии.
Из поездки в Минск запомнилось мне также посещение нами военного госпиталя.
Организаторы съезда передали нам, что раненые, узнав о приезде делегации Петроградского Совета, просили дать им возможность повидать ее. В госпитале мы соприкоснулись с войной еще более реально, чем на съезде фронтовых делегатов. Здесь во всем ужасе встала перед нами картина войны, сеющей смерть и страдания. Сотни тяжелораненых лежали на койках, другие с трудом передвигались на костылях. Им не пришлось самим видеть революцию, но происшедшие события взбудоражили и их. Те из них, кто мог говорить, задавали вопросы о новых порядках, о земле, о возможностях мира. Председатель Совета Чхеидзе вызывал их особенный интерес. Когда он наклонялся над койками, воспаленные глаза раненых с доверием и надеждой смотрели на него. Чхеидзе, глубоко тронутый, говорил с ними с волнением, обещая, что обновленная родина не забудет своего долга перед ними. Обычно несловоохотливый и сдержанный в выражении своих чувств, он весь преобразился и сумел найти слова ободрения, шедшие прямо к сердцу раненых, которые слушали его с просветленными лицами.
Возвращаясь в Петроград, мы делились впечатлениями от этой поездки. Каждый из нас сознавал, что на съезде фронтовых делегатов мы видели преимущественно лицевую сторону солдатской психологии. Готовность следовать директивам органов революционной демократии должна была встретить огромные трудности при своем претворении в жизнь в среде утомленной долгой войной армии. Но тот факт, что при всех симптомах анархии и утомления солдатские массы в этот первый период революции обнаруживали явную тенденцию идти за теми, кто звал их к исполнению долга под руководством новых демократических организаций, тот факт, что пораженчество и максималистская демагогия встречали со стороны огромного большинства стихийный отпор, внушал нам надежду, что в созданных революцией организациях сформируются кадры, которые утвердят демократию, дав ей нужную устойчивость в предстоящих бурях.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) – видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче – исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
1968 год ознаменовался необычайным размахом протестов по всему западному миру. По охвату, накалу и последствиям все происходившее тогда можно уподобить мировой революции. Миллионные забастовки французских рабочих, радикализация университетской молодежи, протесты против войны во Вьетнаме, борьба за права меньшинств и социальную справедливость — эхо «долгого 68-го» продолжает резонировать с современностью даже пятьдесят лет спустя. Ричард Вайнен, историк и профессор Королевского колледжа в Лондоне, видит в этих событиях не обособленную веху, но целый исторический период, продлившийся с середины 1960-х до конца 1970-х годов.
В работе впервые в отечественной и зарубежной историографии проведена комплексная реконструкция режима военного плена, применяемого в России к подданным Оттоманской империи в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. На обширном материале, извлеченном из фондов 23 архивохранилищ бывшего СССР и около 400 источников, опубликованных в разное время в России, Беларуси, Болгарии, Великобритании, Германии, Румынии, США и Турции, воссозданы порядок и правила управления контингентом названных лиц, начиная с момента их пленения и заканчивая репатриацией или натурализацией. Книга адресована как специалистам-историкам, так и всем тем, кто интересуется событиями Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., вопросами военного плена и интернирования, а также прошлым российско-турецких отношений.
Книга «Секрет Черчилля», принадлежащая перу известного во Франции, Бельгии, других европейских странах и США журналиста Э. Н. Дзелепи, посвящена периоду последних лет второй мировой войны и первых лет послевоенного периода. Она представляет собой серьезное и весьма интересное исследование, написанное на основе изучения богатого документального материала и широкого круга мемуарных источников. Главная тема книги — раскрытие коварных замыслов Черчилля в последний период войны и первые послевоенные годы, его стремления разжечь пожар новой мировой войны, объединить все империалистические, все реакционные силы для «крестового похода» против СССР.
Автор — полковник, почетный сотрудник госбезопасности, в документальных очерках показывает роль А. Джангильдина, первых чекистов республики И. Т. Эльбе, И. А. Грушина, И. М. Кошелева, председателя ревтрибунала О. Дощанова и других в организации и деятельности Кустанайской ЧК. Используя архивные материалы, а также воспоминания участников, очевидцев описываемых событий, раскрывает ряд ранее не известных широкому читателю операций по борьбе с контрреволюцией, проведенных чекистами Кустаная в годы установления и упрочения Советской власти в этом крае. Адресуется массовому читателю и прежде всего молодежи.