Кризис - [35]

– Господа Бога Душу Мать! – выругался я в сердцах, услышав частые гудки.

В полицию, конечно, звонить было бесполезно, в лучшем случае надо мной бы просто посмеялись. Спать я уже не мог, куря сигарету за сигаретой и судорожно пытаясь осмыслить происшедшее. Что за бред? А может быть, это – ошибка? Ну да, ошиблись номером. Впрочем, какова вероятность того, что в самом сердце Калифорнии мне вот так вот запросто позвонят, разговаривая на чистом русском языке, правильно назовут мое имя… А что? Жил же я в квартире, в которой до нас тоже жил русский, и тоже Саша? Да Сашей всяких в России было видимо-невидимо. Нет, все-таки, непохоже.

Хорошо. Кому-то захотелось надо мной подшутить. Кому и зачем? Неужели… – Я подумал о Ритином муже. – Элементарно, конечно, даже наверняка. Мы с ней поругались, она приехала домой, случилась семейная сцена, пошло-поехало… Сам виноват, когда я узнал, что она замужем, надо было сразу послать ее куда подальше. Слаб человек, вот она, расплата за грехи… Нет, как-то уж слишком изощренно. При чем здесь деньги? Вызвал бы меня на дуэль, несмотря на то, что я его никогда в жизни не видел и видеть не хочу. Или, может быть, он решил взять меня на пушку: припугнуть, а заодно, кто знает, вдруг получится, и я деньги достану. Гадость какая. И черт меня угораздил влипнуть в эту историю…

Хотя, – я вспомнил про Макса, проданный дом, китайцев, черный кадиллак с погашенными фарами, Ивана Ренатовича, и тут испугался окончательно. – Черт! – Лоб мой покрылся холодным потом. – Наверняка, кто-то прознал про летающие тарелки, и вот вам результат… Налог, только не государству, а мафии. И что же я теперь буду делать? Денег у меня нет. И уже не будет. У друзей занять? Они сами все голодранцы, ну, может быть, пару тысяч наберу. И что дальше? Корабль мой идет ко дну. Прощайте друзья, перед дальней дорогой! Пусть перекатывающаяся валами стихия поглотит меня, я ничего уже не боюсь. Я бросаю вызов судьбе! Кто-то из нас двоих победит, причем фортуна явно не на моей стороне. Ну что же, – я поравнялся с зеркалом, увидел свои раскрасневшиеся, надутые щеки, и стал смешон и противен самому себе.

– А, идите вы все к черту, я хочу спать!

На всякий случай проверив замок на входной двери, я положил на пол около кровати кухонный нож из нержавеющей стали с лазерной заточкой, и отключился.

Глава 10

– Ну что, попал в переплет?

Я вздрогнул и проснулся.

– Да не хватайся ты за свой дурацкий ножичек. – Бабушка, раздраженно светясь, ходила по комнате.

– Ах, это опять ты мне снишься. Светящееся облако в юбке.

– Ну, не в штанах же, слава Богу! Я Маяковского всю жизнь терпеть не могла, приспособленца проклятого. А ты решил, что тебя убивать пришли? Стыдно. Посмотри, на кого ты похож!

– Ну вот, опять нотации начались. Нет, слушай, я очень рад тебя увидеть, но все-таки, честное слово, хватит меня воспитывать. Я же тебе говорил: я давно повзрослел, живу далеко, а тебя вообще нет. И спать хочется. Должен я хоть когда-нибудь, хоть немного отдохнуть, или нет?

– И ты называешь это отдыхом? Пьешь, прелюбодействуешь, валяешь дурака! Мало этого, так еще связался с какими-то бандитами.

– Пью я не так уж и много. А насчет чужой жены, так откуда же я знал, что она замужем, да и в конце концов, ее никто не принуждал. Мы же взрослые люди.

– Все равно! В наше время, да я бы со стыда умерла! И дед твой тоже, и прадед.

– Они и так умерли, как естественным, так и насильственным путем. И еще, пожалуйста. Не рассказывай мне, какие вы все были целомудренные и морально устойчивые. – Мне стало смешно. – Перечитай русских классиков, если у вас, там, конечно, есть библиотека.

– Есть у нас библиотека, не беспокойся. И неплохая. Ну да ладно, не будем об этом.

– Ну хорошо, хорошо, не обижайся. – Я, кажется, уел ее.

– Ты поддался судьбе и поплыл по течению. Все твои несчастья – от этого, жизнь не любит слабых, она мстит им.

– Опять нотации пошли. Ну и что ты мне теперь посоветуешь?

– Не знаю. Если бы я знала, сказала бы, уж поверь.

– Прелестно, – я зевнул. – Я ведь тоже вот так могу, сам с собой ругаться: Ах ты, такой-сякой, как тебе не стыдно. Придумай что-нибудь, возьмись за ум. Не пей, не кури. А что толку? Что мне остается? Разве что, ограбить банк.

– Глупости какие! Немедленно прекрати!

– Прости. Я и сам не знаю, как мне теперь быть. Еще эти угрозы…

– А, не обращай внимания. Обойдется, скорее всего. Просто ты взрослеешь.

– Опять двадцать пять. Я для тебя, похоже, остаюсь ребенком. При чем здесь взросление?

– Ну, как тебе это объяснить… У тебя, в общем-то, до сих пор в жизни не было особенно сильного страха. А у каждого предыдущего поколения – был. Страх перед Богом, перед завоевателями, перед чумой. Нам вообще досталось за несколько поколений: то одна война, то другая, то свой собственный народ готов тебя распять и подвесить на фонарях, то немцы. А то и хуже: эти мерзавцы приедут ночью, да мы же много лет не спали, прислушивались. Машина к подъезду подъедет, двигатель не глушат – все. За кем-то пришли. И гадаешь: за тобой, или нет. Прощаешься с мужем, целуешь детей. Молишься. На лестнице шаги… Разве можно это сравнить с твоими переживаниями? Смешно, да и только.