Кризис среднего возраста - [18]

Ну и написала, что, мол, позвонила мне некая Катя и поведала, что у вас с ней большая и светлая любовь, вы мечтаете жить вместе, а я мешаю вашему счастью, особенно теперь, когда она, то бишь Катя, глубоко и невозвратно беременна. Не могу поверить, что все это время была так слепа! Чего только не придумывала себе! Кризис среднего возраста, обиду, усталость. А оказалась обычная грязь и похоть. Никогда, мол, не думала, что ты унизишь меня так жестоко. Представляю, как веселились вы с Катей над глупой бабой, которая глотает лживую чушь и гладит тебе рубашки.

Написала, что была, наверное, не самой хорошей женой, но любила его и не заслужила циничной возни за своей спиной. Что он вовсе не мачо, каким, видимо, себя воображает, а всего лишь фантом, на который нельзя опереться ни женщине, ни ребенку. Что, судя по Катиному звонку и тону, которым она со мной говорила, пошлая девица станет ему идеальной парой, правда, ненадолго. Да он и сам это знает. Что, конечно, нам с Машей будет поначалу трудно. Но мы справимся, потому что рядом наши близкие, которые не предадут и не бросят, не ударят в спину. И мне жаль его, несчастного человека. И Катю его мне тоже жалко — за детские слезы дорого платят.

Ну и сказала, чтоб завтра утром здесь не было ни его, ни его вещей, а иначе я их просто выставлю в коридор. И надо было мне тогда довести свою угрозу до конца. Надо, надо, надо! Но так мне было плохо, что я пошла к психологу. И все покатилось совсем по другому сценарию. Двести евро в час — и ты на правильном пути.

— Двести евро! — поразилась Аня. — Нехило!

— Да. Зато действенно. Пришла к ней мертвая, ушла живая.

— И чем же, интересно, она тебя воскресила?

— Сказала: «Если хочешь сохранить семью, прости и терпи. Такое поведение заложено в природе мужчины, и — хочешь не хочешь — он его реализует. А посему делай вид, что ничего не случилось. И не гони его из дома — это должно быть его решение, а ты не вправе распоряжаться чужой жизнью. Выполняй свою работу, свою задачу и жди. Максимум через год гормоны успокоятся, и он вернется». Через год, представляешь?

Я в церковь! А батюшка говорит: «У тебя венчаный брак. Прости и терпи — неси свой крест». «Ну, — думаю, — тысячелетняя мудрость плюс научный подход. Буду терпеть, бороться за свою семью, за своего мужчину, ради себя, ради Машки».

А он на нее и не смотрит, едва парой слов перекинется. А я носки стираю, рубашки глажу, делаю вид, что все в полном порядке, вьюсь вокруг него и так и этак. А он морду от меня воротит, как от назойливой мухи. Домой приходит под утро — трусы поменять, в выходные линяет. И врет, врет, врет. И спит теперь отдельно.

«Да что ж это такое! — думаю. — В тридцать семь лет соломенная вдова! А он свою сучку трахает и в хвост и в гриву, возит ее на нашей машине, Новый год с ней встречает. Меня за все годы ни разу на море не свозил, а эту свою — в Грецию!» В общем, растравила себе душу до нервного срыва. Свекровь моя все глаза выплакала, бьется с ним не на жизнь, а на смерть. «Что ж ты, — говорит, — сынок, делаешь? Сладко тебе там? Так иди! Никто уже не держит!» «Нет, — отвечает, — я еще не принял решения». И все я, я, я!

— А Татьяна Федоровна на твоей стороне?

— Ань, да она извелась вся. Не знаю, как бы я пережила все это и не свихнулась, если бы не моя свекровь. «Я, — говорит, — понять не могу, как эти уроды, разлюбив женщину, перестают любить и своего ребенка?» Ведь в жизни всякое бывает, но сценария-то всего три. Или ты дорожишь семьей и тщательно скрываешь от нее свои загулы — так, что никто не подкопается. Или новые отношения для тебя важнее, и ты уходишь из семьи. Но Алексей выбрал третий вариант — самый подлый: и уйти не уходит, и живет в открытую с другой бабой.

— Может, все-таки боится потерять тебя и Машу?

— Нет, Анька. Просто ему так удобнее. И плевать он хотел на чужие страдания. А потом, если ты помнишь, он же еще не принял решения. А вдруг там все кончится, а он уйти поторопился и теперь останется у разбитого корыта? Частная собственность — великая сила.

— Знаешь, я недавно прочитала интервью с Олегом Басилашвили. Оказывается, он долго не понимал, как играть своего героя Бузыкина в «Осеннем марафоне». А потом его озарило, что это человек интеллигентный и просто не может обидеть ни одну из женщин.

— Ага! И в результате уничтожает обеих. Ну будь же ты мужиком! Прими решение! Нет, ни туда ни сюда. И в этом кошмаре я живу уже восемь месяцев, представляешь? Без мужа, без мужчины, в немыслимом унижении.

— Вер, ну ты сама себе противоречишь. Если это так тяжело — а это ужасно, я знаю! — почему ты сама не уйдешь? Зачем терпишь?

— Знаешь, иногда мне кажется, что именно этого он и добивается. Чтобы мы ушли с Машкой, исчезли из его жизни, а он бы плыл себе дальше, ничего не меняя. Понимаешь? И не надо вить новое гнездо, взваливать на себя все эти хлопоты и заботы. Зачем? Ему и так хорошо.

— Думаешь, хорошо?

— Плохо, конечно. Это же какое здоровье надо иметь, чтобы существовать в таком режиме! Но ведь это он разрушил нашу жизнь, Аня! Обездолил ребенка! Так пусть будет последователен до конца — подаст на развод и уйдет. Неужели еще и это надо взвалить на меня?