Кризис личности - [21]

Дядя Сэм был одет как пират, начиная от повязки на одном глазу и кончая огромными башмаками. Почему тип, воображающий себя умершим двадцать пять лет назад мультипликатором, надел на себя пиратские одежды, было выше понимания Элдаса Герлинга, поэтому при первом же разговоре с больным он коснулся этой темы.

— Пошел ты!.. — прорычал тот. И что интересно, голос мужчины звучал в точности так же, как у покойного Дяди Сэма Бисли — хотя, конечно, настоящий Бисли никогда не опустился бы до такой грубости.

Сейчас доктор Герлинг наблюдал такую картину: Сэм — по приказу доктора Смита пациент значился в списке больных как Сэм Бисли — сидел за карточным столом и рисовал. За время своего пребывания в Фолкрофте он уже разрисовал все стены. На них изображалось, как больной через разбитое окно бежит из лечебницы, спускаясь по веревке из связанных между собой простыней. Очень реалистично. На одном из рисунков — автопортрете — Дядя Сэм перерезал горло доктору Герлингу своим пиратским крючком. Причем крючок существовал на самом деле. Пациента доставили сюда с ампутированной правой рукой, так что доктор подобрал ему подходящий крючок. В настоящее время крючок хранился под замком — с тех пор как Бисли дважды пытался применить его, чтобы перерезать горло санитарам. Доктор Смит тотчас решил, что крючок слишком опасен, чтобы оставаться на руке сумасшедшего. Правда, доктор Герлинг воспротивился.

— Если забрать крючок, то это заставит пациента уйти в себя, стать некоммуникабельным.

— Никаких крючков! — отрезал Смит и вынес Герлингу выговор за пренебрежение безопасностью персонала.

Инцидент был исчерпан. Доктор Герлинг, конечно же, не согласился с этим решением, но ничего не поделаешь: над Фолкрофтом довлела железная воля Смита.

Тем не менее, здоровой рукой пациент управлялся весьма неплохо. Рисунки отличались подлинным мастерством и выразительностью. Удивительно, как больному удалось вжиться в образ Дяди Сэма Бисли! Изображения, казалось, воистину выполнены рукой великого мультипликатора. Однажды доктор Герлинг попросил пациента нарисовать ему мышку Мононгагелу — сходство было поразительным, вплоть до стоящих торчком черных ушек!

— Вам с легкостью предоставили бы работу в одной из студий Бисли по производству мультфильмов, — не подумав, брякнул Герлинг.

— Я сам создал эти студии, ты, шарлатан! — рявкнул в ответ псевдо-Бисли, вырвал из рук доктора рисунок и, зажав зубами, разорвал в клочья. Его единственный глаз светился звериной яростью.

Пока все эти воспоминания проносились в мозгу доктора Герлинга, пациент обратил на него внимание.

— Ты, шарлатан! Как дела в Евро-Бисли? Посещаемость растет или падает?

— Падает. Причем резко.

— Черт побери! Ничтожества! Без меня совсем не могут управлять! Скажи им всем, что они уволены. Нечего было обращаться к этим снобам-французам. Проклятые лягушатники держат Джерри Льюиса за гения, а меня третируют как простого рисовальщика.

— Я увижусь с вами завтра, — любезно откликнулся доктор.

— А я увижу, как ты повиснешь на своем стетоскопе, — проворчал Бисли, возвращаясь к своим рисункам.

— Интересный случай, — удаляясь, пробормотал доктор Герлинг и оставил записку старшей медсестре. Пациенту надо увеличить дозу клозарила, но при этом не забывать каждую неделю брать кровь на лейкоциты, количество которых из-за сильнодействующего наркотика может уменьшиться.

В остальных палатах ничего интересного. Осматривая их, доктор Герлинг думал о событиях сегодняшнего дня.

Над Фолкрофтом сгустились тучи. Какие-то проблемы с ФНУ: спецагенты так и шныряют здесь с самого утра с оружием в руках.

Приехав сегодня на работу, Герлинг обнаружил на лужайке мертвеца, а раненые — к числу которых, собственно говоря, следовало бы отнести и доктора Смита, — уже находились под наблюдением лучших врачей Фолкрофта.

На доктора Герлинга набросились представители Управления по борьбе с наркотиками и ФНУ. Учреждения боролись за право допросить его первым. Победило УБН, и доктор был подвергнут изнурительному трехчасовому допросу, заключавшемуся в многократном отрицании одних и тех же обвинений.

В конце концов представитель УБН вынужден был передать его ФНУ. Последовал еще один длительный допрос, также состоявший из утомительных вопросов и возмущенных ответов.

После этого Герлингу разрешили приступить к работе.

Он обнаружил Фолкрофт лежащим в руинах, служащих в недоумении. Обслуживающий персонал распустили по домам, часть сотрудников, включая секретаря Смита, миссис Микулку, уволили.

Интересно, не уволят ли вскоре и его самого? Что ж, это вполне реально, решил он.

И продолжил обход. Может, ничего страшного и не случится, и статус-кво восстановится.

Но сердцем он чувствовал, что это вряд ли. Федеральное налоговое управление и Управление по борьбе с наркотиками налетели на Фолкрофт как ангелы-мстители. Какая уж тут ошибка! Это очень могущественные и значительные для государства ведомства с весьма квалифицированными специалистами. Они не ошибаются.

Если в душе доктора Герлинга еще оставались какие-то сомнения, то состояние доктора Смита их полностью рассеяло.

Герлинга попросили оценить это состояние и, посовещавшись с врачами Фолкрофта — те, впрочем, так и не нашли у директора каких-либо органических изменений, — Герлинг пришел к однозначному заключению.