Кризис коммунизма - [2]

Проблема понимания

Но дело не только и не столько в терминологической определенности. Допустим, мы договорились называть коммунизмом тот тип общества, какой можно было наблюдать в Советском Союзе и ряде других стран. Встает неизмеримо более важная проблема, а именно — как понимать это общество? Оно есть эмпирически данное явление. Оно существует как таковое уже более семидесяти лет. Миллионы людей жили и живут в нем. Миллионы людей из некоммунистических стран соприкасались так или иначе с ним, наблюдали его. Десятки тысяч специалистов изучали его и написали тонны книг и статей. Невозможно определить множество слов, сказанных о нем. И все же я беру на себя смелость утверждать, что то, как его понимают, достойно лишь презрения и насмешки. Причем это касается как противников коммунизма, так и его защитников, как обывателей, так и специалистов. Последних в особенности. Их суждения как будто специально изобретаются для того, чтобы помешать объективному пониманию и убить здравый смысл, еще в какой-то мере свойственный обывателям.

Понимание всякого общества не дается автоматически самим фактом жизни в нем или наблюдения его. Миллионы людей живут в странах Запада, умеют в них жить, могут многое о них рассказать. А многие ли из них способны прочитать курс лекции о своем обществе, удовлетворяющий требованиям науки?! Я уж не говорю о бесчисленных миллиардах людей, проживших жизнь в обществах самого различного типа, не поняв их ни на йоту. И теперь тысячам специально подготовленных ученых приходится посвящать всю свою жизнь тому, чтобы найти какие-то подходы к их пониманию. Миллионы людей осведомлены о фактах жизни коммунистических стран и их истории. Но знание фактов само по себе не есть понимание. Понимание такого сложного и изменчивого предмета, каким является многомиллионное общество, требует профессиональной подготовки, длительной профессиональной обработки фактов, изобретения для этого специальных понятий и методов. Это не так-то просто сделать впервые. И еще труднее сделать результаты понимания достоянием широких слоев населения, особенно в наше время, когда десятки и сотни тысяч специалистов и могущественные средства массовой информации осуществляют титаническую работу по введению человечества в заблуждение и по его идеологическому оболваниванию.

Понимание коммунизма может быть достигнуто только в рамках науки, причем — науки новаторской и творческой. На пути такого понимания в коммунистических странах стоит гигантская армия идеологов, не заинтересованных в беспристрастной истине. Это очевидно. Но не лучше и положение на Западе. Менталитет западных людей формируется под влиянием привычного образа жизни, существенно отличающегося от образа жизни советских людей, системы образования, средств массовой культуры и средств массовой информации. Все это порождает весьма негибкий (недиалектический), фрагментарный и хаотичный способ мышления, склонный к сенсациям и к успокоительным примитивным псевдообъяснениям. Представления о коммунистическом обществе привносятся в западное общество прежде всего журналистами, дипломатами, туристами, которые видят в жизни коммунистических стран лишь поверхностные явления, да и то в той мере, в какой это разрешено и в какой это требуется данными условиями в средствах массовой информации на Западе и политической ситуацией. Специалисты немногим превосходят дилетантизм журналистов и дипломатов, а чаще даже уступают им. Они судят даже об очевидных явлениях коммунистической жизни в той системе понятий и представлений, какую они имеют в качестве людей западных, заинтересованных не столько в истине, сколько в самоутверждении за счет более или менее актуальной темы.

На пути научного подхода к коммунистическому обществу стоит такое препятствие, как масса людей на Западе, уже вовлеченных так или иначе в соответствующую проблематику. Это армия «специалистов» занимает все ключевые позиции, от которых зависит сама возможность объективно-научного понимания коммунистического общества и оценка всего происходящего там. Она влияет на общественное мнение Запада на политиков, на средства массовой информации. У этих людей уже сложилось свое понимание социальных явлений и исторического процесса. На иное понимание они просто уже неспособны. Наоборот, они прилагали и будут прилагать усилия к тому, чтобы помешать научному исследованию коммунистического общества, видя в этом исследовании угрозу своему положению. И они имеют для этого колоссальные возможности. Фактически они выполняли, выполняют и будут выполнять роль, аналогичную той, какую в коммунистических странах выполняет идеологический надзор.

Идеальный коммунизм

Реально существующие коммунистические страны суть сложные и изменчивые явления, погруженные в определенную пространственно-временную среду. Чтобы понять коммунизм как таковой, нужно применять разнообразные средства познания. Результатом этого должно явиться описание некоего абстрактного, идеального или идеализированного коммунизма. Идеальный коммунизм в этом смысле не есть идеологический коммунизм. Идеологический коммунизм есть плод воображения людей, стремящихся воздействовать на массы в желаемом для них направлении, есть средство манипулирования массами. Идеальный же коммунизм есть научная абстракция, научный способ познать реальный коммунизм. При этом наука делает какие-то допущения и упрощения, от чего-то отвлекается, рассматривает одни аспекты целого отвлеченно от других, мысленно разлагает целое на части, рассматривает их в определенной последовательности и связи. Например, до какого-то момента не принимаются во внимание размеры и географические условия страны, национальные различия людей, исторические традиции и многое другое. Благодаря такой научной операции в реальном коммунизме обнаруживаются его специфические, самые глубокие и фундаментальные механизмы и закономерности, сохраняющиеся при любых изменениях в жизни страны, в любые эпохи и в любых местах планеты. В реальности эти механизмы и закономерности проявляются через массу конкретных явлений различного рода, модифицируются, парализуются и затемняются массой обстоятельств. Соотношение между идеальным коммунизмом и конкретными коммунистическими странами примерно такое же, как соотношение между абстрактными законами механики и конкретными случаями механического движения.