Кризис - [3]

Россия оказалась готова к кризису куда больше, нежели многие наши соседи. Не случайно, выступая с программной речью на давосском форуме в январе 2009-го (к этому докладу нам еще предстоит не раз обращаться), Путин не без удовольствия изрек, что «в отличие от многих стран, мы действительно накопили значительные резервы, и они расширяют наши возможности уверенно пройти через период глобальной нестабильности».

В самом деле, скажи кто-то лет десять назад, что не Россия будет клянчить в долг у Запада, а наоборот, — посмотрели бы на такого пророка как на полоумного.

Да и пресловутый стабфонд, столько времени не дававший покоя оппозиции, оказался на поверку даже некой подушкой безопасности. Благодаря ему мы сумели демпировать удар, сохранив, например, всю банковскую систему. (Другой вопрос, как распорядились этим стабфондом; да и размер его странным образом совпадал почему-то с объемом наших корпоративных кредитов: сколько государство размещало на Западе, ровно столько в Россию обратно и возвращалось. Впрочем, разговор об этом у нас еще впереди.)

Как признается теперь руководитель антикризисного штаба правительства Игорь Шувалов, осенью 2008 года страна была «на пороге разрушения национальной банковской системы»; лишь вкаченные бюджетные миллиарды удержали ее от краха, а вкладчиков — стало быть, от нового разорения.

Кризис не мог застичь врасплох Кремль еще по одной очень прозаичной причине. Просто было ясно, что рано или поздно он обязательно должен наступить.

Этот шквал был неизбежен по определению, как заход Луны или Солнца. И вот об этом стоит поговорить детально…

Гиперболоид генерала де Голля

Доллар так основательно вошел в нашу жизнь, что без него мы не в силах даже представить себе нынешнюю действительность. Доллар — это, если угодно, главный барометр (а также термометр, тахометр и etc) российского бытия, наша основная система координат.

Все расчеты мы давно уже ведем в долларах. Любую покупку сразу же переводим на «баксы». Зарплаты, пенсии, машины, квартиры, кредиты — он привязан ко всему. (Слава богу, хоть в ресторанах цены стали писать теперь не в «у.е.», а в рублях.)

И мало кто задумывается, а что вообще представляет собой эта зеленая бумажка? И почему, собственно, именно она, а не швейцарский франк или японская йена является стержнем мировой финансовой системы.

Для того чтобы ответить на этот вопрос, следует вернуться в относительно недавнее прошлое — в 1944 год.

Именно тогда в маленьком американском городке Бреттон-Вуде состоялась Международная валютно-финансовая конференция, на которую собрались все основные страны мира (за исключением, понятно, Германии и СССР). Аккурат с этого момента главной валютой мира стал американский доллар.

Сверхдержавой сделали США мировые войны. Пока народы убивали друг друга, Америка увеличивала свои богатства, наживая на поставках воюющим сторонам несметные барыши.

За Первую мировую войну европейские страны задолжали Штатам в общей сложности 11 миллиардов долларов; чистая прибыль американской экономики составила тогда $ 33,6 миллиарда — это при том, что тот доллар стоил во много раз дороже сегодняшнего.

К окончанию же Второй мировой Америка обладала уже 70 % мировых запасов золота, ибо по ленд-лизу за технику и продовольствие брала с союзников исключительно «презренным металлом»: все бумажные валюты к тому времени успели обесцениться.

Для наглядности приведем пару цифр. В 1938 году золотой запас США составлял 13 тысяч тонн. В 1945-м -17,7 тысячи тонн. К 1949-му — уже 21,8 тысячи тонн. То есть удивительная вещь: страна вроде как воюет, но при этом — не только не страдает экономически, а напротив — БОГАТЕЕТ! В свою очередь, англичане, французы и немцы за время войны все свое золото благополучно растратили; ну, а у кого толще мошна — у того и прав, значит, больше; кто ужинает девушку, тот ее и танцует.

Изначально, по решению Бреттон-Вудской международной конференции (кстати, на этой же сходке были основаны хорошо нам теперь известные Международный валютный фонд и Международный банк реконструкции и развития), доллар был не только определен в качестве основной мировой валюты, но и жестко привязан к золотому своему покрытию. Официальный курс установили из расчета $ 35 за 1 тройскую унцию золота (это примерно 31,1 грамма).

Голль Шарль де (1890–1970) — французский государственный, военный и политический деятель, трижды избирался президентом Франции.

Запомним эту цифру: $ I примерно — 1 грамм золота.

Говоря по-простому, доллар практически приравняли к золоту, изобретя невиданный доселе критерий — золотодолларовый стандарт. (Ни одна другая валюта прямой обратимостью в золото больше не обладала; вся конвертация фунтов, марок, крон и т. п. велась теперь исключительно посредством доллара.)

На протяжении двух десятков лет система эта работала вполне исправно. Америка с каждым годом богатела и наливалась румяной силой, точно бройлерный цыпленок на гриле; по крайней мере так всем тогда казалось.

Но в 1965 году французский президент Шарль де Голль решил вдруг проверить хваленый «золотодолларовый стандарт» на прочность.