Кривуля - [8]

— Это не нож ниссе! — Он начал ходить кругами вокруг горы флейт.

В этом переполохе никто даже и не заметил, что Петтер Смышлёныш вдруг притих. Он начинал догадываться о том, что здесь произошло!

— Смотрите! — сказала Гури-Малла. — У флейт появились глаза и рты.

Она взяла одну флейту и дунула в неё. Послышался высокий ясный звук.

Все так обрадовались, что начали прыгать и плясать. Но затем ниссе внезапно остановились и удивлённо посмотрели — сначала друг на друга, а потом на флейты с глазами и ртами.

— Мне кажется, — важно предположил Папа Ниссе, — что у нас в доме завёлся мюск!

— Мюск? — дружно переспросили его остальные члены семьи. — А что это такое?

— Невидимый помощник.

— И он сидел тут всю ночь и вырезал у флейт глазки и ротики? — недоверчиво спросил Малютка Ульв.

— Сегодня ночью я обязательно его дождусь, — решительно заявил Сювер-Соня. — Я даже спать не буду.

— И я, — поддержала его Гури-Малла.

— И я, — неуверенно пробормотал Малютка Ульв.

— Но ведь Папа сказал, что он невидим, — попробовал отговорить их Петтер.

— Ну и что? Я всё равно его увижу! — заявил Сювер-Соня.

«Я должен предупредить Кривулю», — подумал Петтер.

5

В тот день они мастерили тряпичных куколок и вязали для них красные шапочки, шарфы и варежки. Флейты так и остались лежать горкой на полу, потому что ночью все собирались сидеть в гостиной и ждать появления таинственного помощника. Гномы так увлеклись, что опять забыли пойти побросаться снежками, покататься на Гордеце и поиграть в салочки с Два и Три.

Вечером они пекли вкусное печенье — так всегда делают в Норвегии перед Рождеством. Все ниссе надели красные переднички с вышитыми белыми поросятами, Мама насыпала на стол муку и выделила малышам по кусочку теста.

Наконец совсем стемнело, на небе одна за другой стали зажигаться яркие звёзды.

— До ночи ещё далеко? — с нетерпением спросила Гури-Малла.

— Ты устала? — удивилась Мама.

— Нет, что ты, просто мне очень хочется увидеть нашего невидимого помощника.

— Так ты же сама говоришь, что он невидим, — быстро сказал Петтер.

— Да, я знаю, но всё равно хочу его увидеть.

— Но нож-то его мы увидели и глазки и ротики у флейт, — возразил Сювер-Соня. — Так что мы, по крайней мере, услышим, как он вырезает дырки в тростниковых палках!

— А у других ниссе тоже есть свои мюски? — спросил Малютка Ульв.

— Я думаю, они есть у всех, — авторитетно сказал Сювер-Соня. — Иначе как бы нам удавалось сделать так много подарков для человеческих детёнышей?

— Я рассказала маленьким троллям, что у нас завелось привидение, — вдруг объявила Гури-Малла.

Петтер Смышлёныш в ужасе на неё вытаращился.

— И Фюкомфей спросил, не зовут ли наше привидение Кривулей, — смеясь, продолжила Гури-Малла.

Петтер вздрогнул.

— Кривуля? — переспросил Малютка Ульв. — Ну и имя! — И он тоже засмеялся.

Тут в комнате раздался странный звук.

Ниссе огляделись, но ничего странного не заметили и вскоре вновь занялись печеньем.

— У привидений вообще не бывает имён, — продолжил разговор Сювер-Соня и положил печенье на противень.

— Нет его и у мюсков, — быстро добавил Петтер.

— Давайте сами придумаем ему имя! — весело воскликнула Гури-Малла.

— Да, давайте назовём его Кривулей, — предложил Сювер-Соня.

— Кривуля, ты где? — И с этими словами Сювер-Соня повернулся к сундуку.

Ответом ему был придушенный звук, как будто кто-то хотел что-то сказать и не мог.

— Вот видите, — бросился к Маме Сювер. — Мюск отозвался на своё имя!

Мама Ниссе засмеялась:

— Какой же ты ещё у меня глупенький! У невидимых существ нет имён, а если бы даже и были, они не умеют говорить.

— Ты не веришь? — обиделся Сювер и вновь позвал: — Кривуля!

Все затаили дыхание, но на этот раз в комнате не раздалось ни звука.

Кривуля сидел в сундуке, боясь пошевелиться и плотно сжав губы, чтобы случайно не отозваться. Подумать только, ниссе сами его зовут! Вроде бы они не сердятся. Через замочную скважину ему было видно, как они стоят у стола, закатав рукава, обсыпанные белой мукой. От запаха свежеиспечённого печенья в носу у Кривули защекотало.

Поленья в камине уютно потрескивали, в комнате было тепло. Кривуля видел, как Мама Ниссе достаёт из печи противни, Бабушка-старушка посыпает печенье сахарной пудрой, Папа Ниссе смазывает противни маслом, а Дедушка Храп подкладывает в огонь дрова. Все были заняты делом и радовались наступающему Рождеству.

Как же Кривуле хотелось к ним присоединиться!

Он тяжело вздохнул. У него дома не было ни камина, ни печи, ни поленьев. Не было ничего — ни сундука, ни кресла-качалки, ни коровьего хвоста на стене, ни фонариков на полке, ни стола, ни стульев.

Была только охапка мха и пожелтевшей травы на полу, где все и спали. Из-за места на этой постели постоянно происходили драки и ссоры, и почему-то на голом полу всегда приходилось спать Кривуле! Еду ему никто не готовил. Когда подземные жители хотели есть, они шли на промысел и добывали кто что мог — яйца лесных птиц, молоко или хлеб, которые ночью воровали в усадьбах ниссе.

Кривуля вновь тяжело вздохнул. Если бы он только мог стать ниссе!

Он задумался. Если он будет себя хорошо вести, может, ему позволят жить в сундуке? Хотя Кривуля и не сидел за столом вместе со всеми, Петтер его кормил и даже разрешал играть с Фюкомфеем.