Криворожское знамя - [120]

Однако Вальтер не был согласен с этим планом и хотел, чтобы Эльфрида осталась жить у них. Ведь все равно решили вести совместное хозяйство. Он долго спорил с женщинами и задержал Эльфриду больше чем на час. Спор был решен неожиданным образом.

На этот раз выехали опять вечером. Альвенслебен был доволен первоначальным впечатлением, которое произвели его внезапные налеты. Он полагал, что жители, прежде всего банда Брозовских, достаточно запуганы. Дневные аресты вызывали среди населения слишком много ненужных разговоров. Соседи бегали друг к другу, возмущались: даже те, кто не имел ничего общего с коммунистами, выказывали недовольство. Например, пастор. Сводки о настроениях среди жителей звучали, правда, благоприятно, однако сообщения со стороны наводили на размышления. Пока что Альвенслебен не мог себе позволить всего, что хотел. К тому же он получил приказ: накануне выборов умерить активность и действовать осмотрительнее.

В доме Брозовских под ударами затрещала дверь.

— Открывайте!

Штурмовики оттолкнули Минну и ворвались в квартиру. «Гвардейцы» Альвенслебена, разделившись по комнатам, перерыли весь дом. Обыскали также сарай, хлев и курятник.

— Кто вы такая, что вам здесь надо? — напустился Лёвентин на Эльфриду, которая стояла в коридоре, собираясь уходить. Выйди она двумя минутами раньше, ее не застали бы здесь. Вальтер, мгновенно забыв о споре, стоял с открытым ртом и ждал, что ответит Эльфрида фашисту.

— Что вы на меня кричите? Орите на своих…

— Осторожнее, куколка, а то упадешь, — вмешался один из штурмовиков и сделал Лёвентину знак: протянул руку с опущенным книзу большим пальцем.

— Станьте вон туда, в угол, — хмуро приказал ей управляющий Альвенслебена. Глядя мимо Эльфриды, словно ее здесь и не было, он распорядился: — Хорошенько посмотрите все. Баллерштедт, останешься здесь. В этой лавочке целый день какая-то подозрительная возня, как в голубятне… «товарищи» беспрерывно наносят визиты… Нам обо всем доложили, и, смею вас заверить, это прекратится.

Черноволосый штурмовик, которого Минна запомнила по первому налету, усмехнулся, глядя на Эльфриду:

— А эта цыганка смахивает на еврейское отродье. Ее так и тянет к «товарищам».

Эльфриду поставили рядом с Минной и Вальтером. Она еще больше побледнела, но внешне казалась спокойной. Вальтер стиснул голову руками. Почувствовав, что он сделает сейчас что-нибудь необдуманное, Минна крепко обняла его. За себя она не опасалась, — только за Эльфриду и сына. И еще боялась, что нацисты все же найдут знамя.

Наверху раздавался такой грохот, что, казалось, обвалится потолок. С шумом и треском сдвигали и опрокидывали мебель, весь дом содрогался и трещал. Покрытые паутиной фуражки штурмовиков говорили о том, что на чердаке обшарили каждый угол. Один за другим налетчики возвращались вниз. Последним спустился Лёвентин. Бросив карманный фонарь на стол, он велел почистить свой запылившийся мундир.

— Мы еще найдем эту тряпку! — процедил он сквозь зубы. — Один из вас сам укажет, где она спрятана, за это я ручаюсь. Мы помаринуем вас в вашем же соку. Пошли!.. А эту пташечку захватим с собой. Она не зря сюда залетела.

Указав на Эльфриду, он оторвал Минну от Вальтера, вцепившегося в нее.

Когда женщин вталкивали в машину, Брозовская спиной ощущала долгий вопрошающий взгляд мальчика, мучительно сверливший ее. Черноволосый штурмовик швырнул Вальтеру в голову сумочку Эльфриды.

— Убирайся к чертям, щенок! — крикнул он.

Вальтер бросился вслед за машиной, добежав до Бинертов, он остановился и повернул назад. Свет заднего фонаря машины отразился в бинертовском зеркале-шпионе.

В сознании Вальтера происходил сложный процесс. Сам того не понимая, мальчик в какие-то доли секунды расстался с беспечным детством. Его образ мышления изменился.

«Зачем ты бежишь вслед за машиной, будто маленький? — размышлял он. — Разве ее догонишь? Думаешь, тебе удастся освободить маму, как в книжке про индейцев Билл Тодд освободил похищенную краснокожими белую женщину? Дурачок, разве штурмовики выпустят из рук то, что схватили?»

Низко опустив голову и прижав к груди подбородок, Вальтер поплелся домой. Только сейчас он заметил, что выбежал в одних носках. Он даже ступать стал осторожнее, чтобы сберечь носки и не доставить матери лишних хлопот.

Бережно взяв с плиты велосипедный фонарь Отто, он наполнил его карбидом и направился в сарай. Ворча, подвинул ручную тележку на место, убрал разбросанный огородный инвентарь и загнал в курятник кур.

Ослепленная светом фонаря, громко закудахтала наседка, сидевшая в пустом закутке для свиней. Вальтер посветил на ее гнездо в соломе. На следующей неделе ожидались цыплята. Наседка рылась в раздавленных яйцах и склевывала скорлупу. Схватив курицу за крылья, Вальтер повертел ее в воздухе, пока она не оцепенела, а затем сунул к остальным курам.

Вернувшись в дом, мальчик сел, подпер голову руками и задумался. Значит, нацисты теперь сильнее, у них есть винтовки. Сдержать их теперь некому. Они требуют знамя. Отец ни за что не хочет отдать его. Поэтому они избили отца и забрали. Мама спрятала знамя и тоже не отдает его. Поэтому штурмовики то и дело увозят ее и ругают. Брат хотел защитить отца и мать, его тоже избили и посадили в тюрьму. Сам он тоже не выдал, поэтому и его били…