Кривое зеркало реальности. Сборник рассказов - [80]

— Скорее дурость, — фыркнул Локо, проворно забирая предпоследний кусок мяса с подноса, прямо из-под пальцев Уно. — Вошёл в башню как принц, а вышел как дурак, уже на поводке…

— Да, и держала тот поводок самая жадная рука в этом мире! — воскликнул Уно и тут же пожалел об этом — его услышали те самые девицы, уставшие, видимо, только слушать и наблюдать за разошедшимся молодым воином.

— Я давно хотел укоротить твой язык, Уно, — прошипел, вставая навстречу подходящим девицам, Кай Лен, молодой воин весь моментально увял, скукожился под плащом с капюшоном и постарался стать невидимкой, но ему это не удалось — облитая кольчужной перчаткой ладонь стиснула его плечо и над головой прокаркало злое и хриплое:

— Встать, тварь!

— Дамы, — Кай Лен вышел из-за стола и подошёл к трём шатающимся, но всё еще грозным, сжимающим мечи и кинжалы девушкам, — мой спутник просто хватил лишку, а рот у него извечно болтлив, ибо поган. Не стоит его…

— Молчать, пёс смердящий! — выплюнула ему в лицо одна из взбешённых воительниц с пепельными волосами. — Будешь хайло разевать, когда мы позволим! А твоему приятелю за его высказывания мы прямо сейчас кое-что отрежем, да не только язык!

— Я прошу вас…

— Просить у своей хозяйки будешь! — взвизгнула другая девушка, жгучая брюнетка, которая стискивала плечо Уно, как ей казалось железной хваткой. — Распустила она вас! Дала возможность свои зубы гнилые показывать!

— Сейчас на виселицу пойдёшь! — заорала третья, спотыкаясь о собственный меч. — Тварь! Животное! Самец проклятый!

— Если вы забыли, — чуточку возвысил голос Кай Лен, — то в этом городе, равно как и во многих других, подписавшихся в Перечне городов Кодекса Наёмников, действуют его правила, которые гласят, что не пристало нам и городской страже на месте выяснять отношения без справедливого суда и полномочных представителей с обеих сторон без совершения видимого преступления. Мой друг хватил лишку, за это я его сам покараю, сам его осужу и назначу соответствующее наказание. Это не должно интересовать стражу…

— Ты чё, наёмник… — прохрипела пепельноволосая, выпучивая глаза, — смерти хочешь в пыточных подвалах Её Великолепия? Где угодно, тварь паршивая, разевай своё поганое хайло, но не здесь! Здесь за это языки рубят и колесуют! Упади обратно за стол и уткнись в чарку, заодно попрощайся со своим приятелем — больше ты его не увидишь.

— Тащи его, Зефара, — ткнула она в бок брюнетку.

— Сядь, — Кай Лен положил руку на плечо Уно, заставляя его сесть.

— Ты чё?! — вспыхнула вдруг третья, взмахивая мечом. — Умереть хочешь? Это мы запросто!

— Он останется здесь, — ледяным голосом произнёс Кай Лен, обегая взглядом всех троих поочерёдно. — За его выходку судить его буду я и только я. Никто более…

— Тогда сдохни, червяк! — крикнула пепельноволосая, замахиваясь мечом… на Уно.

Удар Кай Лена был стремительнее молнии, одной рукой он отшвырнул в сторону опускающийся на голову Уно меч, а второй атаковал, коротко и мощно. Согнувшись и захлебнувшись криком, пепельноволосая воительница повисла на его кулаке, не в силах даже вдохнуть, а наёмник уже разворачивался к брюнетке. Та не успела выхватить оружие — меч запутался и завяз в ножнах — ладонь Кай Лена по касательной зацепила её шлем, враз оглушив и дезориентировав и без того с трудом державшуюся на ногах воительницу, второй рукой он играючи швырнул её на третью амазонку. Девушки с грохотом столкнулись, запутались друг в друге, третья впопыхах едва не проткнула брюнетке живот своим мечом, но тут за их спинами встал в полный рост мастер-наёмник и с молчаливым спокойствием, обняв их за шеи, метнул их головы навстречу руг другу. Громыхнуло, раздались тихие, неслышные проклятия, и неудачливые воительницы без сознания осели на грязный, заплёванный пол, а наёмник, брезгливо отряхнув ладони, пошёл обратно к своему столу, перешагивая через неподвижные тела.

— Уходим отсюда, — бросил он коротко, допив своё вино и аккуратно поставив чарку. — А тебе, Уно, я когда-нибудь непременно прижгу язык или укорочу его шагов на десять — уж очень длинный он у тебя.

— Кай, прости меня, — повинился молодой воин, щёки его так и пылали багровым огнём стыда и раскаяния. — Хмель в голову ударил, не иначе. Прости меня, мастер…

— Повинную голову меч не сечёт, — заметил Кай Лен, закидывая за спину перевязь с закутанными в тряпьё ножнами и поправляя кинжал на поясе. — И на сей раз прощаю, балбес ты наш, тебе твою болтливость, ибо, хоть порази меня проклятье Тринадцати тёмных богов, не могу понять, как она позволяет тебе хранить в секрете любые мало-мальски важные тайны и сплетни…

— Повинную голову меч не сечёт, зато секут другое место, — пробасил Торус, вставая из-за стола. — Ох, Уно, вздую я тебя хорошенько на привале.

— Даже и не думай, Торус, — посерьёзнел молодой. — Моя дага с твоим топором не раз схлёстывалась, да пока никакого перевеса ни в твою, ни в мою сторону не было.

— Я тебе поддавался, — ухмыльнулся Торус. — И бился всегда левой. Вот сейчас найдём местечко посвободнее, и тогда поймёшь, что значит бой в полную силу.

— Тихо, — поднял руку Кай Лен, и все замолчали, глядя на вожака. — Планы резко изменились, так что, Торус, не до фехтования тебе будет.