Критский бык - [33]
– Если говорить не о гвоздях, а о зерне, Отче Валечка, то изволь заметить, что ты меня держишь на скудном пайке. Поди, узнай, раскопай, принеси… Мелкая ролишка на выход, «кушать подано», а где сверхзадача? Откуда я тебе возьму зерно? Чему нас Константин Сергеевич учил, Станиславский? – под занавес вопросила я.
– Всё, приехали, театральная критикесса вошла в роль, зерно и сверхзадача, спасите-помогите, – вместо ответа заглумился Валька. – Театровед у меня завелся не ко времени и систему Станиславского приволок не к месту. Надо понимать, опять посягаешь на чужие секреты? Ладно, я добрый, я скажу, но после, идёт?
– После чего? Смотри, я дурочек наваляю, как ты любишь выражаться, исключительно от общего незнания предмета. А ты потом станешь меня срамить. Мол, куда влезла, чего понаделала? Мне будет обидно.
– Тут, прелестное дитятко, палка о двух концах. Ты способна свалять дурочек и при полном знании предмета, а навешают мне, прошу учесть. Ты, крошка, в моих делах одновременно бесценна и опасна. Были прецеденты, сама знаешь, твоя мнимая добродетель иной раз хуже непредсказуемости, извини великодушно. Кстати, ещё раз прости, сейчас ты взрывоопасна на почве личных огорчений. Я не зверь какой-нибудь, я вникаю, в каком ты состоянии и хватаешься за дела, чтобы выбить из прелестной головы и прочих мест…
– Не-а, обознатушки-перепрятушки, – доложила я. – Не трать забот втуне и не волнуйся, я проехала и почти забыла, мерси за внимание, больше не надо. Но пошлое любопытство гложет, ну не без того, меня покойный Костя Рыбалов интересует, хочется знать о нём больше.
– Кошмар какой-то, неужели ты дошла до некрофилии? – притворно ужаснулся Валентин. – Мёртвый лев интереснее живого юноши? Ну, ты даёшь, снимаю шляпу, вот это самолечение! Хотя, извини в десятый раз, но с утречка показалось, что ты не с покойничками общалась и не на кладбище потеряла неназываемые предметы гардероба.
– А я-то думала, куда они делись? – беспечно обронила я. – Искала дома, а оказывается, что…
– Да-да, ты подробнее расскажи, что и где оказалось, – вновь заглумился Валька.
– А ты, друг мой любезный, фетишист или вуайер? – я не дала себя в обиду и показала эрудицию.
– Чего, чего? Мы люди простые, но таких слов не знаем, – солгал Валька.
– Не прибедняйся, некрофилию мне сразу пришил, а теперь застеснялся, – заметила я, далее прочла лекцию. – Хорошо, что хоть Антошу отпустил на Чистых Прудах, а то бы он наслушался. Пришлось бы объяснить, что нормальный взрослый мужик не интересуется подробностями любовных похождений посторонних дам, тем более предметами их исподнего гардероба. Я не спрашиваю у тебя…
– Отбой воздушной тревоги, угомонись дитя! – воззвал Валентин. – Аз грешный, излишне любопытный, всё съел, понял, взял взад, включая те самые предметы. Не буйствуй, вернись к работе. А про дела любимого тобою загробно Кости Рыбалова я поведаю после визита к Нине Уланской. Сначала послушай ее, потом берись за меня, потроши на доброе здоровье, я только поприветствую интерес к делу. Идёт?
– Хорошо, Валюша, давай взаимно остынем и не станем держать сердца. Нескромные намеки я сама обожаю, но соблюдая меру, – согласилась я. – Воленс-ноленс, а сказывается мамино викторианское воспитание, если не в деле, так на словах.
– Ладно, викторианская, она же тургеневская барышня, мы почти доехали, я тебя бросаю у дома, и будь такая добренькая, поработай скорбной головкой, Нина – это тебе не Ирочка!
– Учли, господин управляющий, ждем ваших писем!
Вернувшись домой засветло, я не стала терять времени на ужин, взяла из холодильника банку йогурта и приступила к «ВРАН» овскому заданию. Как-то всегда получалось, что редакторская деятельность шла у меня на десерт, когда прекращалось дневное коловращение, а голова практически не работала. Наверное, сказывался факт, что редактировать я могла в болезни, во сне и в гробу, вне зависимости от состояния текста и качества беллетристики. Два листа зараз, дневную редакторскую норму, я исполняла между ужином и сном без особого напряжения, бывало, что и за приятной беседой, разнообразя её цитатами из рукописи.
Оригинальную книжку про драконов, никогда не спящих, я почти одолела урывками предыдущей ночи, всего-то десять листов простенького английского текста. Теперь следовало раскладывать рукопись и знакомиться с работой ученого переводчика, гностика и медиевиста, свалившегося на мою голову на пару с драконом. Судя по первому впечатлению, медиевист без имени и фамилии (он поскромничал и нигде себя не указал) с делом справлялся и даже обладал стилем, что случается нечасто. В его изложении юноша-подросток вышел из пещеры, где старый маг учил его премудростям и нечаянно нашел себе ещё одного учителя. Понятное дело, что на очереди стояли боевые искусства…
На десятой странице я почувствовала досаду. Перевод или не годился совсем, или почти не требовал поправок, а для чего тогда редактор? Чёртов медиевист внёс в исполнение одну особенность: избавил эпический сказ от торжественной серьёзности и заронил маленький уголек насмешки то ли над событиями, то ли над читателем. В ткани повести появились мелкие дырочки и едва заметно запахло палёным. Мне это нравилось, но вот насчет массового читателя уверенности не возникло. Однако я продолжала читать рукопись, вместе с тем внося правку, хотя и нечасто, скорее для порядка.
Наталия Новохатская Предлагает серию развернутых описаний, сначала советской (немного), затем дальнейшей российской жизни за последние 20 с лишком лет, с заметным уклоном в криминально-приключенческую сторону. Главная героиня, она же основной рассказчик — детектив-самоучка, некая Катя Малышева. Серия предназначена для более или менее просвещенной аудитории со здоровой психикой и почти не содержит описаний кровавых убийств или прочих резких отклонений от здорового образа жизни. В читателе предполагается чувство юмора, хотя бы в малой степени, допускающей, что можно смеяться над собой.
90-тые годы подходили к завершению, когда Катя Малышева вернулась домой из дальних странствий и стала осваиваться в отечестве заново. Старый друг и бывший компаньон Валентин ничем Катю не порадовал, он таинственно удалился от дел и объяснил, что в её услугах агентство «Аргус» не нуждается. Тем не менее в Москве у Кати нашлось необычное, но увлекательное занятие — она взялась искать утерянный клад, хотя сомневалась, что он существует. Тем не менее в процессе поисков ей пришлось обратиться к старому другу Валентину, и никто о том не пожалел.
В самом начале нового века, а может быть и в конце старого (на самом деле все подряд путались в сроках наступления миллениума), Катя Малышева получила от бывшего компаньона Валентина поручение, точнее он попросил оказать ему платную любезность, а именно познакомиться с заслуженной старой дамой, на которую никто в агентстве «Аргус» не мог угодить. Катя без особой охоты взялась за дело, однако очень скоро оно стало усложняться. Водоворот событий увлек Катю за собой, а Валентину пришлось её искать в печальных сомнениях жива она или уже нет…
«Многие знания – многие печали»Лидия… Художник Кирилл Баринов давно забыл о ней, ведь их короткий роман закончился, когда они были студентами. Но странные пугающие события заставили его вспомнить о временах своей юности: Баринов случайно узнал, что все его институтские друзья не так давно умерли… Опасаясь за свою жизнь, Кирилл обратился к экстрасенсу Алексею Данилову. Выслушав сбивчивый рассказ клиента, Данилов сразу догадался: потусторонние силы тут ни при чем. Есть человек, который не просто пожелал зла старым товарищам Баринова – он убил их, пусть и не своими руками.
Какая-то девица в кожаном прикиде ошивается возле небольшого элитного дома, явно что-то высматривая. Она не может не привлечь к себе внимания частного детектива Александры Данич, оказавшейся здесь тоже не случайно: ее наняли жильцы, обеспокоенные тем, что вокруг снуют какие-то подозрительные личности. Не сразу до Саши доходит, что «кожаная» девица – ее коллега. Все жители этого дома замешаны в преступлении, и Лиза Борисова взялась их разоблачить. Александра с жаром включается в ее расследование. Одна голова хорошо, а две лучше – это тем более верно, когда за дело берутся две энергичные сыщицы…
Бывший военный, а ныне профессиональный телохранитель Райан Лок получил неожиданное предложение от американских спецслужб. В тюрьме «Пеликан Бэй» в зоне строгого режима содержится один из лидеров ультраправой организации «Арийское братство» по кличке Рипер. Недавно он сделал властям предложение – выступить на суде по делу «арийцев» и сдать правосудию всю верхушку организации. Единственное условие, которое он выдвинул, – это перевод его со «строгача» в общую зону. Власти в недоумении – зачем Рипер так рискует? Ведь там предателя ждет неотвратимая смерть.
«…Генерал сделал небольшую паузу и вздохнул, прежде чем продолжить.– Теперь – твоя задача… Из российской медицинской миссии в Кайдабаде тебя, собственно, должен интересовать только один человек – Судаков Алексей Вениаминович, хирург, он же руководитель миссии. Ему пятьдесят четыре года, очень высокий, худой, лысый. Фотографии его у меня нет, но его ни с кем не спутаешь. Больше двух метров роста и абсолютно лысая голова – редкое сочетание, никаких особых примет не надо… Найдешь и… Ну, словом, поможешь ему выбраться… Теперь слушай внимательно…Я мысленно пожала плечами.
В сборник детективных романов Росса Макдональда вошли мало известные российскому читателю романы. В центре повествования — картины нравов состоятельных слоев американского общества, любовь и ненависть, страх и отчаяние, предательство и погоня за богатством. Романы отличает занимательная интрига, динамичность повествования, глубокое проникновение во внутренний мир героев.
Выдуманный сюжет действует в унисон с реальностью!Лето 2009. Магистр астрологии профессор Михаил Мармаров расследует весьма изощренное убийство звезды телеэкрана. Убийца не точит ножи, не следит за жертвой сквозь оптический прицел. Его оружие — всполохи резонанса: он нажимает курок, взведенный нами. По недомыслию, по легкомыслию. Нами.Убедившись, что его виртуальный метод действует, злодей, возомнивший себя владыкой мира, пробует применить свой метод на участниках саммита «Большой Восьмерки» (G-8) в июле 2009 года.