Крис и Шанелька - [23]

Сидя вполоборота и придерживая орла за башку, Шанелька рассказывала о том, как ездили они в Планерское еще с родителями, как шли через заповедник по узкой тропе среди причудливых скал, возвращаясь обратно на стареньком автобусе. И морща нос, о количестве отдыхающих в поселке тоже не забыла сказать:

— Прикинь, Крис, пляжи галечные, набережная узкая, народ идет толпой туда и оттуда, и что меня поразило напрочь, от мокрых ног асфальт не просыхает. Будто на улицах, которые рядом, все время дождь. В общем, фу и фу.

— Ну, конечно, ты своими пляжами балованная, но они все от города далеко, — согласилась и одновременно возразила Крис.

— Далеко. Зато какие. Широкие, и песок до самого горизонта. Я бы там осталась жить.

— Зимой особенно, — подхватила Крис, — дикий ветрище, кругом лед, холод собачий. Романтика.

— Да. Я бы попробовала, вполне. Главное, чтоб в доме тепло, ну и одежки всякие. Ходила бы гуляла. Далеко-далеко.

Она мечтательно смотрела на мешанину крыш и балконов, не забывая придерживать орла.

— Давай, Шанелечка, ты свои мечты зимой и воплотишь, — мирно сказала Крис, — а пока лето, и я тут, приехала тебя развлекать, отвлекать и спасать от грустных мыслей, попробуешь пожить по-другому. Что ты там, мне плохо слышно?

— Перебирать самцов, говорю, — повторила Шанелька.

— А что? Вполне утешительное занятие для красивой женщины в самом соку! Радующее душу и тело. И нефиг уже казниться, из-за придурочных слов какого-то бывшего…

— А я и не казнюсь, — Шанелька убрала руку от орлиной головы, решительно закрутила волосы и сунула в них заколку, будто хотела проткнуть себе макушку, — ни капельки. Чтоб ты знала. И намерена именно это и делать!

— Что — это?

— Перебирать самцов! Ты чего качаешь головой? И не надо этого вот, эдак мудро улыбаться не надо, Криси! Шанель сказала — Шанель сделала! С Коктебеля и начну!

Она потянула вырез голубой маечки, делая его глубже, покусала губы и отрепетировала обольстительную улыбку, отчего Крис затормозила на обочине, упала грудью на руль и расхохоталась.

— Ты мне объясни, — потребовала через смех, — ну почему, когда ты пытаешься из себя роковую женщину изобразить, мне сразу за тобой видятся твои библиотечные дошколята? Толпой. С книжками-раскрасками.

— Такая вот я курица, — расстроилась Шанелька, — это кошмар, Крис, я же блондинка! Практически Мерилин, только живая еще и без укулеле. И, между прочим, вообще все вранье, в анекдотах и народных, ну как, поверьях, да? Насчет, ах блондинки, ах секси. Что-то я за всю жизнь таких киношных блондинок пару раз и видела, чтоб ноги от ушей, сиськи, деньги и муж-дурак-миллионер. И то — в кино.

— В кино их больше, чем парочка, — уточнила Крис, — но, наверное, они и правда, только в кино. Такой миф для мужчин. Кстати, о самцах…

Она быстро сняла черные очки, всматриваясь в толпу, с разной скоростью текущую мимо машин к набережной. Дети с надувными кругами, дамы с парео поверх купальников, мужчины в шортах с рубашками и без рубашек. Загорелые до черного растаманы с цветными дредами, оранжевые кришнаиты с бубнами в тонких руках, художники с альбомами и мольбертами, и просто эпатажные личности непонятного пола, в каких-то хламидах, сетях и кожаных лоскутах. Бабушки с тяжелыми сумками, полными пляжных вкусностей — от вяленой рыбы до медовой пахлавы. Бродячие музыканты с дудками, гармошками и гитарами. Да полно всякого народа. И среди них, полускрытый локтями, плечами и шляпами, острый профиль, рубаха в крупные полосы, вызывающе яркая бандана, повязанная по-бедуински, с длинными хвостами, спускающимися на тощую грудь.

— Это же…

— Кто? — Шанелька открыла дверцу и вылезла, потягиваясь и вертя головой.

— Показалось, — поспешно ответила Крис, — прыгай, проедем дальше, слушай, может, ну его, этот Коктебель, мне Лянка рассказывала, за горами, как его, в общем, еще один поселочек, там пляжи с песком. И вообще круто.

— Я есть хочу, — не согласилась Шанелька, усаживаясь снова, — и купаться. А еще смотреть на нудистов, гулять по набережной и кругом сделать глупых фоток на память. У фотографов с обезьянами и пальмами. И перебирать самцов. Я твердо решила, начать в Коктебеле. Блин, Криси, ты меня первая улещала, развлечься и рассеяться! Хочу уже начать!

С заселением в поселке было так легко, что выбирать оказалось трудно, слишком уж выбор богатый. Поднимаясь по узкой лесенке на верхний этаж пятого отельчика, а через забор, украшенный коваными копьями, уже манил из раскудрявого сада с гномами и фонтанчиками домохозяин шестого, умильно улыбаясь и подмигивая, Крис вдруг остановилась и сказала, спускаясь:

— Все. Сначала пожрем, посидим, на людей посмотрим, а после уже заселимся. Наугад. А то будем ходить до следующего лета.

Так и сделали, бросив машину с вещами и орлом на стоянке между двух отельчиков, чьи хозяева проводили их обнадеженными взглядами.

Когда на деревянном столе вместо порции жареного мяса для Шанельки, омлета для Крис, салатов, приправ, двух порций фирменного супа-харчо и плетеного подносика с тминными булочками, осталась практически пустая посуда, путешественницы откинулись на спину скамьи и, выдохнув, стали ждать кофе. Мимо шли бесконечные люди, стремясь к морю, они уже загорали утром, потом вернулись на обед и отдых, и теперь снова шли — остаться на галечном пляже до самого заката. А подруги развлекались, сонными от сытости глазами осматривая прохожих — выискивали для Шанельки самцов.