Криптономикон - [363]

Неделю Ин не дает им покинуть миссию, и все это время подземные взрывы продолжают сотрясать окрестности. У Ами начинается заражение, и доктор уже почти решает ампутировать ногу, чтобы сохранить жизнь. Енох Роот проводит с Ами наедине некоторое время, и ее состояние неожиданно улучшается. Он объясняет, что применил местное народное средство, но Ами отказывается говорить на эту тему.

Тем временем остальные, чтоб не скучать без дела, разминируют территорию вокруг Голгофы и пытаются определить, откуда раздаются взрывы. Похоже, Ину еще надо пройти около километра скальной породы, а он продвигается всего на несколько десятков метров в день.

Весь мир словно с цепи сорвался; телевизионщики и военные беспрерывно облетают местность на вертолетах. В один прекрасный день на территорию миссии садится вертолет «Гото Инжиниринг»; он привозит геофизическую аппаратуру и — что важнее — антибиотики для Ами. Местные бактерии пенициллина-то никогда не видели, не то что суперсовременного средства, по сравнению с которым пенициллин — просто куриный бульон. Лекарство оказывает на больную ногу поистине волшебное действие. Через пару часов жар спадает, и в тот же день Ами уже может потихоньку ковылять. Дороги разблокированы, и теперь главная задача — сдержать натиск репортеров, кладоискателей-авантюристов и нердов. Все они убеждены, что присутствуют при неком переломном событии в истории цивилизации, которая дошла до ручки, и остается только выключить всю систему и перезагрузиться.

Рэнди видит людей с транспарантами, на которых написано его имя. Он старается не думать, что из этого вытекает. Грузовики с оборудованием еле-еле пробиваются по запруженным дорогам, но когда все-таки прибывают, начинается самое неприятное и нудное — приходится целую неделю таскать всю эту ерунду в джунгли. Рэнди почти все время болтается с геофизиками; у них есть классная железка — акустический томограф, которым «Гото Инжиниринг» просвечивает (или, как говорят эти ребята, «прозвучивает») участки будущих работ. К тому времени, как доставлено тяжелое оборудование, у Рэнди готов погоризонтный план Голгофы с разрешением около метра. Он мог бы летать по ней в виртуальной реальности, если бы захотел. Теперь нужно только решить, где пробурить три скважины: две сверху, в главную камеру, и одну сбоку, почти горизонтально, но с легким подъемом вверх, к нижнему зумпфу. Дренажное отверстие.

Кто-то прилетает из внешнего мира и сообщает Рэнди, что он на обложках «Тайм» и «Ньюсуик». Рэнди не видит в этом ничего хорошего. У него новая жизнь. Она видится ему так: жениться на Ами и потихоньку заниматься своим делом, пока не помрет от старости. Светиться на обложках газет и транспарантах посреди джунглей в его планы не входит. Ему хочется остаться в джунглях навсегда.

Насосы размером с добрую лошадь, очень мощные и способны поддерживать высокое давление. Их выпускные трубы по диаметру в точности совпадают с устьями скважин на вершине: через одну будет подаваться сжатый воздух, через другую — солярка под давлением. Дуг Шафто тоже хотел бы участвовать, но он недостаточно подкован в техническом отношении, поэтому занимается охраной участка от золотоискателей и лазутчиков Ина, чтобы не мешали и не досаждали. У Дуга масса интересных друзей по всему миру; они по первому зову собираются на Голгофе. Сейчас они затаились в джунглях, обнеся участок по периметру натяжными струнами и чем-то еще, о чем Рэнди не хочется даже знать. Дуг просто велит не приближаться к границе, и Рэнди послушно выполняет приказ. С другой стороны, чувствуется неподдельный интерес Дуга к главным событиями, поэтому, когда наступает великий день, Рэнди именно ему поручает нажать на кнопку.

Началу предшествуют молитвы. Ави привез раввина из Израиля, Енох Роот пригласил архиепископа Манилы, Гото Денго притащил какого-то синтоистского настоятеля, и вдобавок приехала уйма представителей из других стран Юго-Восточной Азии. Все они молятся или поют, хотя молитвы практически тонут в реве вертолетов. Слишком многие не желают трогать Голгофу, и Рэнди чувствует, что, по сути, они правы. Но он «прозвучил» акустическим томографом туннель Ина, щупальце пустоты, тянущееся к хранилищу, опубликовал трехмерные карты и аргументированно — как ему кажется — заявил, что гораздо лучше сделать что-нибудь конструктивное, чем просто позволить Ину ограбить сокровищницу. Некоторые согласились с доводами, некоторые нет, однако никто из несогласных не попал на обложки «Тайм» и «Ньюсуик».

Последним берет слово Дуг Шафто. Он снимает бейсбольную кепку и, прижав ее к сердцу, со слезами на глазах начинает рассказывать что-то о своем отце, которого едва помнит. Говорит о битве за Манилу, как впервые увидел отца на развалинах церкви святого Августина, как тот носил его на руках по ступенькам перед тем, как обрушить адский огонь на головы японцев. Говорит о прощении и других отвлеченных понятиях; слова приглушены шумом вертолетов, но Рэнди кажется, что это только придает им выразительности, потому что слова — это обрывки воспоминаний, таких же невнятных и приглушенных.