Криптограф - [12]

— Полгода. Но полгода Налоговой — это не полгода. Это может быть пожизненно, — улыбается Немовелян. — Для жертвы, по крайней мере.

— Мы предпочитаем термин «клиенты», — отвечает Анна, и часть ее, жесткая часть, напрягается, точно мускул. Будь осторожна. Берегись. Это бухгалтер человека, у которого есть фальшивые счета. Сейчас не место и не время витать в облаках.

— Конечно. — Немовелян все еще улыбается. Искривленные зубы не сочетаются с идеальным лицом. — Я не знаю вас, Анна. Я хорошо знакома с Британской Налоговой службой, я не раз с ней работала. Люди из ночных кошмаров. Это комплимент, поймите меня правильно. Но вас я не знаю. Я полагаю, вы штатный инспектор? Обычный или старший?

— Мы больше не пользуемся этими словами. — В естественном свете Анна видит, как Немовелян кривит губы. Гримаса раздражения.

— И какие слова вы используете?

— Я инспектор категории А2.

У стены скульптура из металлических прутьев, абстрактная, змееподобная, устрашающая. В конце коридора — одностворчатая дверь. Немовелян останавливается перед ней.

— Что ж. Надо было прислать инспектора категории А1, — говорит она невыразительно, будто ничего и не сказала, и Анна чувствует, как легкий гнев рябью, текучей плазмой пробегает по ней.

— Мы пришли, — добавляет бухгалтер и открывает дверь.

Небольшая комната, скромно обставленная, но столь же внушительная, как стеклянный зал.

Стол — пятнадцать футов, столешница из темного дерева, таких больше не делают, — за столом двое мужчин. Две картины на стене, в тусклом свете, и обе Анна видела раньше, бесчисленное множество раз, на бесчисленных репродукциях, и теперь узнала, будто свои собственные.

На восточной стене большое окно. Снаружи деревья, кедры и серебристые березы, тисы и клены, свет играет на ветвях и листьях, — и больше ничего. Деревья ли такие старые и густые, или внутренний двор такой широкий, но за ними не видно ни стены, ни города. Будто смотришь на живую картину или сквозь какой-то невообразимый объектив. Волшебный телескоп.

— Марк Фаггер, Маркус Кри, — произносит Немовелян. — Это Анна Мур.

Анна отвлекается от созерцания деревьев и видит, что мужчины встали. Оба так неприметны, воплощенные бухгалтеры, и в этот момент Анна, внезапно разозлившись, не может сосредоточиться и различает их только по возрасту.

— Инспектор Мур. — Старший, американец со Среднего Запада, очевидно, смутился, когда она не пожала его руку.

Анна идет мимо него к столу. Напряжение разливается по телу, яркое, точно ртуть. Она знает: злость — это не сила, хотя кажется ею. Ее никогда не оскорбляли бухгалтеры — не сомневались в ее профессионализме, как Немовелян, — но она слышала об этом от Дженет Салливан. Если исход интервью казался неизбежным и нежелательным, бухгалтер иногда пытался мешать работе, осторожно оскорбляя инспектора. Нет закона, что бухгалтеры должны быть подобострастны, и отвечают они в первую очередь перед клиентами. У Налоговой долгая память, и инспекторы не любят помех. Но некоторые бухгалтеры шли на риск.

Или, может, она всего лишь сказала правду. Возможно, она не ожидала увидеть Анну. Есть другие, старше и опытнее. Действительно могли прислать инспектора категории А1, разве нет? Почему, думает Анна, почему они выбрали меня?

Она снимает пальто, кладет портфель на стол, щелкает замком. Заставляет себя успокоиться. У меня все получится, думает она, словно разговаривает с зеркалом. Вынимает ноутбук из его кожаного гнезда. Анна знает, где она и зачем, знает, что за ее спиной двое неуверенных мужчин, ждет их сигнала.

— Марк и Маркус будут ассистировать мне в этом деле, — произносит Немовелян откуда-то сзади.

— Вот как, — говорит Анна как можно спокойнее. — Ну что же, вам понадобится любая помощь, какую сможете найти. — Она поворачивается к ним, в стеклянной стене открывается дверь, и входит Джон Лоу.

— Маргарет, — говорит он, — я немного опоздал, да?

— Нет, сэр, не то чтобы, — отвечает Немовелян с показной теплотой. Листик или семечко с дерева на пиджаке Лоу, и он приносит в комнату холодный свежий воздух.

— Хорошо. Ну, плохая привычка. Прошу прощения, что заставил вас ждать.

Он пристально оглядывает Анну, затем бухгалтеров. Она уверена, он собирался что-то добавить. Вместо этого снова глядит на нее, и лицо его меняется. Он уже отвернулся, чтобы закрыть стеклянную дверь, когда Анна догадалась — его глаза смеялись, и она снова разозлилась, но неуверенно, с налетом стыда, и ей стало ясно — он понял, что тут произошло.

— Ну что же, тогда садитесь, — говорит он. — Прошу вас. — Мужчины устраиваются рядом с ним. Анна садится напротив, стол отделяет ее от триумвира бухгалтеров. Когда становится тихо, она поднимает глаза. Лоу выжидательно глядит на нее.

— Хотите что-нибудь выпить?

— Нет.

— Пастилки? — Он достает пачку из кармана. Широкое окно пропускает достаточно света, ей видно, что выбрит Лоу не слишком тщательно, возможно, однодневная щетина. Она скрадывает бледность его кожи.

— Нет, спасибо.

— Нет. — Он кладет зеленый шарик в рот, убирает серебристую пачку обратно, и серьезно сосет пастилку. — Тогда начнем. Чем могу служить?

— Это лишь предварительная встреча, как вы понимаете. — Она включает ноутбук, мягкий свет струится по пальцам.