Крип - [19]

Подходить к вагону очень не хотелось. Обойти его не представлялось возможным, у Ольги имелось стойкое ощущение, что в третий раз она наверняка потеряется. Снаряд казался мертвым, холодным. И вообще, при более внимательном рассмотрении больше смахивал на какую-то землеройную машину. Во всяком случае, между дырками для герметика и лепестковым люком виднелись остатки сложной конструкции. Торчащие вперед трубки, в основном сорванные при пробитии стены. Густая сажа и капли остывшего металла на полу показывали, что вагон то ли был раскален, то ли натурально прожег дорогу сквозь стену.

Нет, они точно под землей? Но зачем тогда герметик?

Снова захотелось выругаться, Ольга сдержалась. Не из чувства такта и воспитанности, а из обычного страха. Она взяла нож и сделала крохотный шажок вперед. Затем еще один, прислушиваясь. Ничего.

Тишина.

Кстати, подъемник в тупике коридора тоже казался мертвым, что сулило проблемы, потому что альтернативной лестницы впереди как-то не наблюдалось. Однако это и успокаивало – если из вагона кто-то вылез, то, скорее всего, давно ушел. Мелкими шажками, держа нож наготове, Ольга обошла люк, прижимаясь к противоположной стене. Заглянула внутрь.

Ничего похожего девушка не встречала и соответственно не могла ни с чем сравнить и пгнять функционал. Толстые стенки, какие-то подвески, поручни, приборы, вернее коробки, которые можно было принять за приборы. Ничего модернового, никаких дисплеев, только манометры, циферблаты и могучие стержни рычагов. Мигало несколько очень тусклых оранжевых лампочек, в глубине вагона искрила проводка, и это наводило на мысль, что пробой случился все-таки не столь уж давно. Может быть и недавно. Никакой символики кроме овальной таблички, привинченной изнутри к одной из створок люка. На табличке имелся рисунок - двойная стрелка в круге. Причем неровный, как и узор на золотой пластинке Фидуса, будто изображение гравировали вручную или даже выцарапывали.

Чем дальше Ольга смотрела на это техногенное безобразие, тем больше ей начинало казаться, что в устройстве «землероя» есть какая-то система, более того, в нем путешествовали люди, только … Только все внутри было рассчитано на человеков раза так в полтора больше обычного. Слишком толстые поручни, слишком длинные рычаги. Обычная рука, даже взрослого мужчины, такое просто не обхватит, пальцы не сомкнутся.

Экий стремный звиздец…

По уму следовало бы залезть внутрь, может, что полезное обнаружится. Однако девушке очень не хотелось это делать. Просто не хотелось. И, кроме того, учитывая габариты, вряд ли она обнаружила там что-то практичное для себя. Ольга вздохнула – за минувшие часы (дни?) здесь это стало удручающе привычным действием (как и потребление преимущественно обсценной лексики) – и пошла дальше, оставив удивительное чудо техники за спиной.

Как и следовало ожидать, подъемник не работал. Широкая платформа с высокими поручнями замерла, не реагируя на дергание рычага и попытки найти какой-нибудь выключатель. Шахта поднималась вверх темным, зловещим стволом, к точке желтоватого света. То ли самого по себе слабенького, то ли очень далекого. В двух противоположных стенках имелись довольно глубокие желобы. Один с гладким шестом, другой с лестницей, так, чтобы можно было подниматься-спускаться даже при работающем подъемнике.

- Вот же блядь, - прошептала девушка, представив неизбежный подъем. Он и в обычном состоянии оказался бы непростым – без страховки, без видимых площадок, где можно передохнуть. А сейчас, для смертельно уставшего, голодного и, прямо скажем, не самого сильного на свете человека… Одно радовало – схема Фидуса оказалась более-менее верной. Значит дальше подъем, затем то ли склад, то ли ангар, после еще один длинный переход, почти до самого края листа. И конец пути с ореликом в финале.

- Пиздец… ну почему вот такая жопа кругом? – с тоскливой безнадежностью вопросила темную пустоту Ольга. В ответ лишь слабенько гудел ветерок, порожденный тягой воздуха. Очень кстати подумалось, что молодая женщина, отраженная в зеркале чуть ранее, наплевала бы на эти проблемы и действовала решительно, смело. С таким суровым ярким взглядом – определенно. Для верности Ольга достала стекляшку и удивилась, здесь, в полутьме, глаза не просто сверкают, но как будто светятся. Очень ярко и очень красиво.

Милая вещица, надо обязательно оставить себе. Хотя это и так теперь ее.

- А-а-а… - энергично, но тихо сказала Ольга, устав ругаться, и взялась за перекладину, начиная долгий подъем.

Глава 6

Глава 6

Это было тяжело, а затем еще тяжелее, и под конец просто невыносимо. Но все же она смогла, хотя пальцы к финалу долгого подъема совсем утратили подвижность и покрылись царапинами, а руки стали ватными и ныли в каждом суставе. Один раз она едва не сорвалась и лишь чудом зацепилась, повиснув как обезьяна-древолаз. В процессе подъема она пару раз недолго передохнула, отстраненно думая, что в родном салоне ее бы сейчас не узнали. Зато на малой родине – сразу, будто никуда и не уезжала. Грязная матерящаяся девчонка с взлохмаченной шевелюрой соломенного цвета. Упрощение до изначального состояния произошло естественно и почти незаметно. Ничего, вот все закончится, тогда можно будет снова стать воспитанной и культурной дамой. А пока Ольга лишь укреплялась в мысли, что старые привычки и рефлексы здесь будут полезнее навыков культурной городской жизни.