Криминальные аборты - [13]

И Нелька никуда не пошла. Петр гнал ее к врачу, чтобы провериться и встать на учет, но что-то в Нелькином подсознании запретило ей это делать. Может быть негативные ассоциации, связанные с этим заведением, а может боязнь легально «засветить» свою беременность – после этого уже и криминального аборта не сделаешь, так как Советское Государство рабочих и крестьян начинало учитывать своих подданных еще до их рождения. Нелька соврала Петру, что она была в консультации, что доктор ее посмотрел, все мол нормально, и сказал приходить если будет токсикоз, а если нет, то тогда аж прямиком на роды. Петр не разбирался в тонкостях диспансерного наблюдения, и его ответ вполне устроил. Токсикоза у Нельки практически не было. Ну воротила нос от духов, три-четыре раза блеванула, а так, если и подташнивало, то слегка и без особой головной боли. Прекрасная легко протекающая беременность. На фрукты и хорошее питание денег не жалели. К концу пятого месяца Нелька бросила курить и стала пить витамины «Гендевит», лучшее, что имелось для будущих мам в советских аптеках.

А на двадцать второй неделе у Нели впервые забился ребенок. Вначале изредка, а потом чаще и чаще. Она говорила об этом Петру, и наконец положила его руку к себе на живот. Неописуемая картина! Петр ощутив биение малюсенького человечка с испугом дернулся, а потом застыл и долго долго ждал очередного шевеления. Он испытывал гордость и какую-то детскую радость, когда его чадо не просто напоминало о себе из кругленького Нелькиного животика легким трепетанием, а по-настоящему заявляло хулиганским стуком в его ладонь через мягкие стены своей уютной квартирки. Петр прижимал свое ухо к Нелькиному животу, ощущал биение щекой, попутно покрывая ее пузо бесчисленными поцелуями, начиная с пупка, ставшего таким смешным, большущим и выпуклым. Единственной сложностью для Нельки стала работа. Она также исправно давала свою норму, но это ей давалось уже куда тяжелее, запах красок она переносить не могла, а поэтому вламывала, как кобыла, исключительно на штукатурке. Без справки с консультации рассчитывать на облегченную работу не приходилось, ибо официально она беременной не являлась.

И тут случилось несчастье. Окончательно убедившись, что Нельке деваться некуда, поняв, что теперь она по любому выйдет за него, Петр сорвался. Нет, он ни в коем случае не был каким-то злодеем, обманувшим ее. Просто сдерживающие мотивационные механизмы в виде «выпьешь – пошлю на три буквы» перестали его пугать. Остальное, как желание создать семью, любовь к Нельке и будущему ребенку, все это осталось. Он искренне хотел больше не пить. Он просто сорвался. Самое страшное, что рациональная сторона его подсознания оказалась абсолютно права – Нелька даже и не подумала его бросать. Всякие условия и ультиматумы оказались давно забытыми и несерьезными. Нелька страшно хотела семью! Она стоически стала выискивать его по дружкам, тянуть пьяного к себе в комнату по крутым лестницам. От таких упражнений ее беременный живот иногда побаливал, но не так чтоб сильно. Но Нелина любовь сослужила злую службу с Петром – его тормоза совсем отказали. Она ведь даже не ругала его. Тихо стояла и плакала, отмывая его рвоту и стирая его трусы. Когда он был более-менее вменяем, то просила, умоляла, стояла на коленях, валялась в ногах, шептала ему на ухо, вслух мечтая о будущем… Тщетно. У Петра начался запой, чего раньше никогда не было. Вдруг деньги исчезли полностью. Какие там фрукты и овощи – Нелька две недели ходила просто голодной. Конечно, можно зайти к соседям, к Колобку – эти последнее для беременной подруги отдадут! Нелька так и поступала, но только в моменты, когда совсем невмоготу. Да, она простая примитивная лимитчица, но и у нее есть гордость. Ей стыдно за Петра.

И вот Нелька не выдержала. Петр пришел пьяный и с ободранным лицом, тут она ему и закатала первый и последний скандал. А ведь это был день аванса! И он не дал ей ничего. Она сказала, что отныне она будет жить исключительно на свои деньги – ей нужно хотя бы элементарно хорошо кушать. Но видимо запой уже сделал свое дело – Петр совершил поступок, которого Нелька от него никогда не ожидала. Он вырвал из ее рук ее же кошелек и быстро убежал. Она гналась за ним, почти до вахты, и наверное, догнала бы, если бы так не заколотилось сердце и не налился противной тугой болью низ живота. Испуганная баба Аня выскочила из своего закутка, и усадила Нелю к себе на вахтерский стул. Минут через десять боль прошла, и Нелька размазывая сопли и закрывая рукой слезы пошла к себе в комнату.

Петр вернулся часа через два. Гораздо пьянее, чем был, да еще принес с собой две бутылки водки. Он кинул Нельке ее пустой кошелек и предложил ей с ним выпить. Неля молча взяла водку и выставила ее за дверь. Вообще-то было желание все разбить, но она просто вспомнила тот вечер, в день, когда только узнала о своем залете, и ей очень захотелось повторить нечто подобное. Ее простенький расчет сработал – Петр вышел в коридор за водкой, а Нелька проворно закрыла дверь за его спиной. Не веря больше в надежность шпингалета, она заперла изнутри замок на два оборота.