Криминальное чтиво. Зловещее светило - [85]

Он обежал дом и снова, согнувшись, приблизился к углу, за которым начиналась терраса перед окнами гостиной. Потом он осторожно выглянул из-за угла, готовый мгновенно нырнуть назад, но скрываться не пришлось, и он принялся внимательно осматривать террасу.

Эта часть дома была погружена во мрак, но Саймон понял, что там никого нет.

Он вгляделся в темноту справа, на подходах к дому, но не обнаружил ничего, что напоминало бы маячившую человеческую фигуру. Во всем саду царила та же внушающая суеверный страх тишина, то же непонятное отсутствие любого намека на движение, от чего по спине пробегали мурашки, как в предыдущий раз, когда он выходил из дома…

Святой ступил на террасу, прижимаясь к стене спиной и держа указательный палец на спусковом крючке. Он продолжал всматриваться в темноту. Все тихо. Саймон добрался до разбитой стеклянной двери и протянул руку, чтобы проверить ручку. Двери были запертыми изнутри — правильно, он сам их закрывал.

Он наклонился к разбитому стеклу и произнес:

— Все чисто. Свет пока не включайте, но меня впустите.

Вскоре дверь раскрылась. Снаружи имелись ставни, Святой опустил их, закрывая пробоину на стекле, затем вошел в комнату и задвинул затвор изнутри. Судя по тому, что это далось ему с трудом, им давно не пользовались. Святой сделал то же самое с окном, а потом ощупью пробрался к двери в коридор и снова зажег свет.

— До того как все закончится, это место станет похоже на крепость, — весело заметил он.

Розмари подбежала к нему и схватила за рукав:

— Вы видели кого-нибудь?

Он покачал головой:

— Ни души. Тот парень даже не открывал дверь — просто ударил револьвером по стеклу, засунул руку и прицелился снаружи. Я думаю, он ожидал, что я брошусь за ним сквозь стеклянную дверь, и тогда бы он меня точно прикончил. Но я его обманул. Потом он наверняка услышал, как я огибаю дом, и сбежал. — Саймон успокаивающе улыбнулся ей: — А сейчас мне нужно покинуть вас на минуту. Пойду взгляну на Хоппи — он будет беспокоиться.

Ему следовало бы знать, что не стоит предаваться таким иллюзиям. Когда Саймон вошел на кухню, три женщины с побелевшими лицами и мужчина, который выглядел не лучше, подпрыгнули с паническими криками и выпученными глазами. Униац с явной неохотой, неторопливо оторвался от бутылки.

— Привет, босс, — вяло произнес Униац с сердечностью человека, которого вынудили прервать какое-то важное занятие. Святой посмотрел на него с уважением.

— Тебя когда-нибудь что-нибудь беспокоит, Хоппи? — мягко спросил он.

Униац беспечно и небрежно взмахнул бутылкой.

— Конечно, босс. Я слышал стрельбу, — ответил он. — Но я решил, что если кого-то убивают, то не вас. Как дела?

— Все будет прекрасно, пока я знаю, что ты на посту, — с почтением ответил Святой и ушел.

Он медленно вернулся в гостиную, держа руки в карманах. Несмотря на все случившееся, Саймон впервые за весь вечер вздохнул с облегчением. Он чувствовал, что ситуация приближается к окончательной развязке. Его собственное расследование лишь вывело на свет тщательно замаскированные мотивы поведения участников и теперь должно привести к их финальному столкновению, когда все узлы развязываются, все становится простым и понятным. Ему требовалось лишь несколько минут, чтобы получить еще пару ответов… Когда он снова предстал перед девушкой, улыбка у него получилась почти неприлично беззаботной.

— Все хорошо, — сообщил Саймон. — Боюсь, Хоппи уничтожает запасы вашего винного погреба.

Розмари подошла к нему, с беспокойством заглядывая в глаза.

— Тот выстрел, когда вы выбегали… — произнесла она. — Вы не ранены?

— Нет. Просто неприятно выступать в роли мишени какого-то придурка с пистолетом.

— Ну, в этом вы не одиноки, — сухо заметил врач.

Он так и сидел на стуле, на котором его последний раз видел Саймон. Святой проследил за его взглядом — врач только что повернул голову и кивнул в нужную сторону. Прямо над его левым плечом, в картине, висевшей на стене, бросалась в глаза черная дыра, словно просверленная сверлом. Картину прикрывали несколько кусков стекла, формируя неровный круг вокруг дырки.

Святой смотрел на оставленный пулей след и несколько секунд молчал. Он, конечно, слышал, как пуля во что-то врезалась, а потом раздался легкий звон стекла. Но поскольку по нему не попали, больше он о пуле не думал. Теперь ему указали направление выстрела, и вся последовательность загадок, похоже, выстроилась у него в мозгу.

Цепь алиби замкнулась.

Нору Прескотт мог убить любой, даже Розмари Чейз и Форрест. Допустим, Розмари выстрелила в эллинг за секунду до того, как Форрест включил фонарик, а затем присоединилась к нему. Но маловероятно, что Форрест перерезал сам себе горло, и, даже если бы он это сделал, ему не удалось бы потом похитить Марвина Чейза. А на момент убийства Форреста алиби Розмари Чейз обеспечивал сам Святой. Все это мог совершить дворецкий, но затем его заперли в кухне под наблюдением Хоппи Униаца. Поэтому предпринятые Святым меры предосторожности оправдывали дворецкого в отношении двух выстрелов, сделанных за последние несколько минут. Доктора Квинтуса вполне могли вообще не ударять по голове. Но он определенно не делал эти два последних выстрела — один из них был фактически нацелен в него. Однако врач имел возможность сделать все остальное.