Криминальная история масонства 1731–2004 года - [65]
Опыт войны подсказывал, что требовалось усиление всех функций государственной власти, огосударствливание и даже милитаризация многих функций обслуживания и снабжения армии. Однако на попытки усиления государства «общественность» отвечала воем обвинений в превышении власти. На обоснование попытки государственных органов взять контроль над расходованием общественными организациями казенных средств неслись обвинения в травле общественности, а часто просто покрывались откровенные злоупотребления и махинации.
Руководитель Земгора, будущий глава Временного правительства масон князь Г. Е. Львов был человек довольно посредственный и никак не годился для организации больших государственных дел. Хорошо его знавший по общественной работе князь С. Е. Трубецкой отмечал его довольно примитивный ум и поверхностную культуру. «На самые высокие посты он определенно и совершенно не годился. Его «ловкость» и умение пускать людям «пыль в глаза» позволили ему, однако, подняться выше нормального для него уровня. При этом князь Львов проявлял совершенно не аристократическую и даже противоаристократическую цепкость в достижении новой должности и в удержании ее в своих руках»[189]. Будучи очень прижимистым и скупым в личных денежных делах, он был чрезвычайно расточителен, когда дело кассалось государственной казны. На должности руководителя Земгора он прославился чудовищным мотовством, заявляя: «Когда дело идет об армии, затраты роли не имеют», нерационально расходуя выделенные ему средства, которые зачастую становились объектом наживы для его окружения.
Под стать Львову были многие другие высшие руководители Земгора. Во главе комитета Земгора Северо-Западного фронта стоял В. В. Вырубов, тоже масон, дальний родственник князя Г. Е. Львова, большой его любимец и друг Керенского. «Как организатор Вырубов был того же типа, что и князь Львов, но недостатки Львова были у Вырубова как бы под увеличительным стеклом. Об этих недостатках Вырубова не раз говорил сам князь Львов. Казенными и общественными деньгами Вырубов буквально бросался, эта сторона вопроса его совершенно не интересовала, и он даже как бы кокетничал своим презрением к вопросу о стоимости того или другого предприятия»[190].
«Главное — начать дело, — учил Вырубов своих сотрудников, что-нибудь там напутаешь — это не важно!». Если дело удавалось, то его заслуга приписывалась Земгору и его руководителям, если нет объяснялось происками правительства. «Бесконтрольное швыряние денег и покупки не считаясь ни с какими ценами, — писал С. Е. Трубецкой, — создавали большие искушения для иных слабых душ. С другой стороны, подрядчики, чуя возможность огромной наживы, искушали взятками некоторых работников закупочного аппарата». Трубецкой говорил о злоупотреблениях очень мягко, а на самом деле взяточничество и махинации расцвели в Земгоре пышным цветом.
Следует отметить, что между Земгором и Военно-промышленным комитетом отношения были совсем не безоблачными. Между этими организациями шла нескончаемая борьба за получение государственных денег, выделяемых этим общественным организациям для обеспечения нужд фронта. Были периоды, когда Земгор отказывался работать вместе с Военно-промышленными комитетами[191], а отношения между Львовым, Гучковым и Рябушинским были очень прохладными, а порой и просто враждебными. Каждый боролся за первое место, за жирный кусок государственных средств и выгодных заказов. Остроту борьбы не могло даже ослабить «бюро» для распределения заказов, куда вошли представители этих общественных организаций.
В годы войны активизировала свою деятельность Военная ложа, созданная не позднее 1909 года в Петербурге и возглавляемая руководителем думского комитета по военным делам А. И. Гучковым. Образцом ее были французские военные ложи, деятельность которых стала широко известна по скандалу с «фишами», так называли карточки-досье на офицеров французской армии. Досье составлялось масонскими ложами в армии и передавались «братьям», служившим в военном министерстве, где с их подачи военное руководство на основании этих «фиш» решало судьбу офицеров.
Скандал показал, какой сетью доносов, наушничества, низких интриг была опутана французская армия. Оказалось, что еще в начале 1903 года масон капитан Паснье организовал масонскую ассоциацию «Военная солидарность», которая поставила своей целью работать на «демократизацию» армии. Членам ассоциации вменялось в обязанность следить за своими товарищами по службе, не принадлежащими к масонству и пользующимися у последних репутацией реакционеров, и о всех их действиях доносить спецальному бюро при Великом Востоке Франции, которое собирало и классифицировало эти доносы. Масоны заносили в карточки все данные об офицерах и давали им оценки: «клерикал», «бешеный клерикал», «реакционер», «посылает своих детей к монахам», «сопровождает свою жену к обедне» и прочие «преступления» с точки зрения масона. Вот подобную же организацию создал и возглавил А. И. Гучков. В нее вошел целый ряд видных военачальников русской армии, с которыми Гучков имел непосредственное общение во время его работы в думском военном комитете. В Военной ложе состояли военный министр Поливанов, начальник Генштаба России Алексеев, представители высшего генералитета — генералы Рузский, Гурко, Крымов, Кузьмин-Караваев, Теплов, адмирал Вердеревский, и офицерства — Самарин, Головин, Полковников, Маниковский и целый ряд других видных военных.
