Криминальная история христианства. Поздняя античность. Книга 2 - [38]

Дамас, при содействии властей захвативший суденышко Петра, должен был теперь стать у штурвала, «который мы приняли из рук апостола». Правда, он лицемерно признавал, что «не достоин столь высокой чести, но будет делать все возможное, дабы не умалить апостольской славы». Хотя главное сражение и было выиграно, но его право на епископство оспаривалось в течение всего времени его служения. Долгие годы продолжаются смута, насилие и пытки клириков антипапы Урсина. Интригуют и люцифериане; Дамас убеждает судью Басса принять меры против них, но тщетно. Еще существуют новациане, остатки маркионитов, монтанистов, гностиков-валентиниан. Папа выступал против ариан и полуариан, против «еретических» епископов Урзация, Валента и Авксенция Миланского, которых он приказал осудить; против зарождающегося «лжеучения» патриарха Македония («духоборство») и против «лжеучения» аполлинаристов. В Риме, где в то время противоборствовали четыре различные христианские «церкви», каждая во главе с собственным епископом, с недавних пор появились и донатисты, имевшие с начала IV в. уже шестого по счету епископа. Люцеферианскому пресвитеру Макарию папа Дамас запретил отправлять службу, и когда тот ночью проводил богослужение в частном доме, по приказу Дамаса и распоряжению государственной полиции (officiates), его выхватили из причта и с побоями поволокли к светскому судье. Так как Макария даже угрозами не удалось вынудить перейти на сторону Дамаса, он был препровожден в Остию, где и скончался от полученных ран (ср. кн. 1, стр. 336). Следует напомнить и то, что зимой 381—382 гг. св. Дамас отказался принять гонимых испанских епископов Присциллиана, Инстанция и Сальвиана, несмотря на их настоятельную просьбу («Выслушай нас... заклинаем, выслушай...»). Затем Присциллиана с наиболее богатыми из его приверженцев, в том числе с богатой вдовой Евхроцией, подвергли пыткам и обезглавили в 385 г. в Трире. После этого на Испанию обрушилась инквизиция (кн. 1, стр. 375). Штурмовики Дамаса срывали собрания и богослужения урсинистов даже на кладбищах. Урсин и его сторонники были высланы императором Валентинианом I сначала в Галлию, затем в Милан, но и издалека Урсин не прекращал активной борьбы не только против Дамаса, но и против его последователей. Когда император разрешил его возвращение в 367 г., борьба возобновилась, после чего он был изгнан навечно и заперт в Кельне. Но спор между ним и Дамасом продолжался до самой смерти последнего. Еще в 368 г. большинство участников римского синода отказывалось отлучить Урсина от церкви, несмотря на настойчивость Дамаса и его заверения: «Мы собрались здесь не для того, чтобы кого-либо осудить, не выслушав»³⁷.

Во многих отношениях этот папа был подозрительной личностью; слишком подозрительной. И даже более чем подозрительной.

В 371 г. Дамас был обвинен в прелюбодеянии.

«Щекотун дамский ушей», чей отец был священником в Сан-Лоренцо, имел весьма тесные контакты с богатыми женщинами, что не мешало ему быть автором нескольких (не сохранившихся) трактатов о девственности. Согласно сведущему в этих вопросах Иерониму, непорочному Учителю непорочной церкви, Дамас проповедовал священнослужителям «содержать ложе в целомудрии», «производить детей для Господа» (пожалуй, несколько двусмысленная формулировка), предписывал абсолютное воздержание, так как «святым надлежит святость», а «плотское единение — есть скверна», ибо священник, живущий «нецеломудренно» уподобляется «животным» и недостоин называться священником. Мог ли такой папа быть прелюбодеем? Муж, «увенчанный всеми добродетелями», своим богоугодным образом жизни воздвигший себе «вечный памятник», как славит его епископ Феодорит? Муж, главу о котором Грене/ Grone завершает фразой: «Уже современники почитали его святым, а итальянский народ по сёй день взывает к нему о помощи при лихорадке»?³⁸

Между тем Дамас был обвинен неким Исааком, крещен* ным, но вновь вернувшимся в иудаизм евреем, не только в прелюбодеянии, но в целом ряде других тяжких преступлений. До самой кончины Исаака в 381 г. Дамас не знал покоя. Его обвиняли даже в убийстве. Впоследствии причитали: «Урисиниане настолько обнаглели, что по наущению еврея Исаака... требовали голову нашего святого брата Дамаса». И уж если его обвиняли, несмотря на то что за ним стоял император — значит, для этих обвинений наличествовали веские основания. Валентиниан I приказал специально уполномоченному на то префекту Максимину (которого Аммиан сравнивает со сбежавшим из цирка диким зверем; его казнили в 376 г.) начать следствие. Затем император лично присутствовал на судебном процессе, в ходе которого были подвергнуты пыткам некоторые вызванные в качестве свидетелей клирики. Но в конце концов дело было прекращено. Однако маловероятно, что это произошло благодаря вмешательству Евагрия, антиохийского священника и друга юности императора, но скорее вследствие того, что власти изначально были на стороне Дамаса и теперь не могли допустить его поражения на процессе, инициированном противной стороной. И вот Валентиниан уже прославляет Дамаса как «virum mentis Sanctissimae».