Криллитанская буря - [2]

Средневековый город вряд ли посчитали бы таковым в условиях двадцать первого века, однако шёл 1139 год и при населении численностью в примерно две тысячи душ Уорчестер являлся успешной и быстро развивающейся агломерацией.

Есть что-то непреодолимо очаровательное в этом периоде английской истории, думал Доктор, шагая по улице. Повседневная жизнь, бесспорно, представляла собой сплошные трудности, политическая ситуация не поддавалась контролю, императрица Матильда совершала решительные попытки выхватить трон у короля Стефана, а любого с лёгкостью могли обвинить в колдовстве (даже за остроконечную шапку), но люди настойчиво и упрямо продолжали жить, и Доктор считал подобную безрассудность довольно увлекательной.

Тут не было никаких высокотехнологичных жизненных удобств, никаких средств массовой информации, зацикленных на знаменитостях, ни даже этаких маленьких сувенирных наборов из экзотических сыров, которые будущее придумало для потомков этих людей. Всё было по-настоящему. Жизнь без всяких прикрас.

Хотя забавно, что, кажется, здесь вообще никого нет.

На каждой улице, которую он прошёл, царила аура самозащиты, будто сами здания тайно договорились со своими обитателями притворяться, что их нет.

Небо, затянутое густыми тучами, из тёмно-серого превратилось в тёмно-синее к тому моменту, когда Доктор добрался до центральной улицы, на которой, опять же, было тихо. Крупными хлопьями повалил снег.

Примерно через тысячу лет это место наводнят покупатели, делающие рождественские закупки, перебегая из одного магазина в другой, нагруженные подарками, обречёнными в январе оказаться на онлайн-аукционах. Но даже здесь, в начале двенадцатого века, вполне можно было бы ожидать хоть какой-то активности, хоть каких-то признаков жизни.

Доктору нравилось, когда места, которым положено быть оживлёнными, были оживлёнными, и если они оказывались не такими, то существовала большая вероятность, что что-то тут не так.

Тем не менее, если что-то было не так, ему это тоже нравилось.

Ничего не оставалось, как только постучаться в дверь и спросить, в чём проблема.

Где-то впереди по левой стороне хлопнула дверь, и в отдалении он заметил фигуру, идущую от постоялого двора. Секунду он раздумывал, не попробовать ли догнать быстро удаляющегося человека, но гостиница казалась намного ближе, а тёплый свет огня, отражающийся в окнах, манил немедленно укрыться от холода.

Доктор любил хорошие постоялые дворы. Они подразумевали дружелюбие, радушный приём, полноту жизни, местный колорит и массу полезных знаний об окрестностях для усталого путника. Возможно, он даже сможет слегка перекусить.

Приблизившись, он заметил, что окна первого этажа уже наглухо захлопнулись, не позволяя приятному оранжевому свету, который и привлёк его взгляд с самого начала, выходить наружу. Когда он попробовал открыть тяжёлую дубовую дверь, то понял, что она заперта. Но ведь сейчас точно не время для перерыва? Очень странно.

Доктор пожал плечами и постучал в дверь, как ему показалось, очень дружелюбно.

— Эй, есть кто дома?

Никакого ответа.

Отступив назад, он взглянул вверх на окна второго этажа. Какое-то движение? Бледное лицо быстро промелькнуло в тени и вновь скрылось из вида.

— Не знаю, что холоднее, погода или приём, — прокомментировал он, не обращаясь ни к кому конкретно.

Не испугавшись, Доктор снова постучал, на сей раз более небрежно. Он не собирался прекращать попытки, пока кто-нибудь не обратит на него внимание.

— Ну же, — пробормотал он, — здесь же холоднее, чем на Удсфере. Открывайте.

— Почему бы ему не сдаться и не оставить нас в покое? — проворчал Джон, бросая еще один осторожный взгляд на беспокойную фигуру, стоящую на улице.

Его жена сжалась позади него, вцепившись в деревянный подсвечник, будто в смертельно опасное оружие. Воск с толстой белой свечи беспорядочно капал на дощатый пол.

— Выпроводи его, Джон. Скоро явится патруль, и нам ни к чему, если они решат, что мы имеем к нему какое-то отношение.

Джон одарил жену испепеляющим взглядом, который, как он надеялся, скроет его беспокойство. — Сама выпроводи его, женщина. Стоит ему только увидеть твою безобразную старую рожу, и он унесётся прочь как молния, — рыкнул он, пригибаясь, чтобы уйти от пощечины, которую ему попыталась отвесить жена.

— Сейчас же ступай вниз, Джон Гарруд, или я вышибу тебе мозги этой штукой, — сказала она, потрясая подсвечником в доказательство серьёзности своих намерений.

Спустя несколько минут настойчивость Доктора вознаградилась звуком поспешно открываемых затворов. Дверь приоткрылась совсем немного, и в щели показалось красное лицо крупного мужчины, нахмурившееся и небритое. Он определенно умел разбираться с нарушителями спокойствия. Однако Доктор заметил страх, промелькнувший в усталых глазах мужчины, когда тот оглядел улицу, убеждаясь, что нежданный незнакомец один.

— Мы не работаем. Уходите, — прорычал мужчина, попытавшись захлопнуть дверь, но обнаружив, что нога Доктора мешает этому.

Наверное, владелец гостиницы, подумал Доктор, морщась от боли. Попробовать польстить, а потом бесстыдно соврать, если потребуется. Обычно такое срабатывало.