Крики улиц - [57]

Я счастливо улыбаюсь. Родителей я рада видеть, даже очень! Хотя мне придётся многое им объяснить…

– Милая! – взвизгивает мама, увидев меня из-за папиной спины. Она подбегает ко мне с озабоченным выражением лица. Папа проходит следом.

– Простите меня…, – говорю я первая, и они смотрят на меня непонимающе.

– За что, Элис? – папа спрашивает серьёзно, нахмурив брови, хотя по нему видно, он не требует раскаяния, а действительно не понимает меня.

– За то, что убежала из дома ночью… и пошла с Брейвом на эту драку, – при слове "драка" у родителей вытягиваются лица и сужаются глаза.

– Тебя побили? Снова? Элис, я сейчас же иду в полицию! Мы напишем заявление! Кто это сделал, говори! – мама, как всегда бывает в таких ситуациях, начинает истерику, а папа молчит. Забавно, ведь обычно бывает наоборот.

– Мама, я не знаю, кто это сделал! Я не хотела идти туда. Брейв сказал мне, что…что там нет ничего опасного, а привёл на драку. Я просто…просто защитила подругу, и кто-то ударил меня слишком сильно сзади, и я упала. Я правда не помню, кто это был! Честно! Пожалуйста, не нужно никуда писать…, – пытаюсь врать максимально хорошо, чтобы мне поверили. Ситуацию с Брейвом выдавать не хочется. И драку, в принципе, тоже, но у меня нет выбора.

Я вздыхаю, сажусь на край кровати, свесив ноги. Только сейчас замечаю, что мои костяшки в крови и царапинах, поэтому прячу руки за спину. И как я не заметила этого вчера? Было темно, вот ответ. Вот только боль я почувствовала тоже только сейчас. Руки защипало, и я с трудом сдержала болезненный стон. Нужно максимально защитить родителей от страшной правды, даже если её знают все остальные. В конце концов мама тоже вздыхает и соглашается.

Мы ещё немного болтаем и прощаемся, договорившись, что завтра они приедут и заберут меня.

Когда папа с мамой уходят, ко мне вновь кто-то стучит.

– Входите! – я откладываю дневник на тумбочку и жду очередного гостя.

И в палату медленно входит сонный Джек. Он уже не такой бледный, как вчера, и, кажется, ему уже лучше.

– Привет! – губы сами по себе расплываются в улыбке при виде парня.

– Привет, Элис, – парень мне слабо улыбается и падает на мою кровать.

От такого напора я ахаю, но всё же отодвигаюсь в сторону, чтобы освободить место для Волка. Хотя кровать настолько узкая, что мы едва на ней умещаемся.

– Я пришёл проведать тебя, но, кажется, совсем без сил…, – мычит Джек так, что я еле разбираю, что он сказал.

– Тебе нужно было отдохнуть, – с сожалением шепчу я и обнимаю парня за широкие плечи. Ложу тяжёлую голову рядом с собой, и она приваливается к моей шее. Джек тяжело дышит, шею обжигает горячее дыхание.

– Я хотел увидеть тебя…, – шепчет он моим же тоном, и от этих слов я расплываюсь и таю.

Я глажу мягкие тёмные волосы, перебираю их пальцами и чувствую себя такой расслабленной, какой не была никогда. Мы с Джеком молчим, но это не неловкое молчание. Это, скорее, то из немногих молчаний, когда чувствуешь себя при этом хорошо, словно в Раю. Когда понимаешь, что молчать с этим человеком так же легко и хорошо, как смеяться или дышать. Эта мысль успокаивает и даже радует.

Спустя несколько минут я слышу тихое сопение. Джек уснул рядом со мной. От его равномерного дыхания и жаркого тела становиться ещё лучше, чем от простого молчания. Я осторожно стаскиваю дневник Дарси с тумбы, чтобы не разбудить парня.

Открываю следующую страницу, стараясь особо не шуршать. Удивительно, но обычно мы боимся разбудить только самых близких и родных нам людей. Ведь мы не хотим нарушать их отдых, их сон. И я не хочу будить Джека, я хочу, чтобы он спал рядом со мной, дыша мне в шею. И я вновь погружаюсь в мир Дарси Маквин, словно в свой родной.

***

Привет, Дорогой Дневник! С тобой вновь Дарси Маквин, если ты вдруг забыл. Кто знает, может быть я буду читать тебя лет десять спустя и смеяться над своими глупыми проблемами. Поэтому, если что, я буду общаться с тобой, как со своим читателем. Но ты это уже заметил.

В общем, сейчас июль. Середина лета. И я неожиданно осознала, что это моё последнее лето в этом городе (хотя оно же и первое) и с родителями. Летом мы никуда не собираемся ехать, как делали обычно. Это моё последнее лето, и оно же будет самым скучным. Хотя у меня есть куча свободного времени, которое я могу провести с Б. И я так и делаю. Мы отлично отметили его двадцать седьмой День рождения. Осталось дожить до моего, он будет осенью. Сейчас нас с Б. разделяют аж одиннадцать лет разницы в возрасте, и я так хочу, чтобы их стало хотя бы на единицу меньше. В общем, на День рождения Б. я показала ему своё тайное место. И к моему удивлению, оно ему понравилось даже больше, чем мне! А ещё он увидел мой рисунок его молодого портрета… я ведь повесила его на стену прямо над кроватью! Видел бы ты моё смущённое лицо в тот момент! Но Б. портрет понравился, он сказал, чтобы я не снимала его со стены никогда. А я и не собиралась. Ведь я иногда приезжаю в свой "бункер" поспать, а над моей головой висит мой парень, который ослепительно улыбается с моими любимыми ямочками! В общем, кроме этого, ничего больше не происходило. Я почти каждый день провожу с Б., пока мама с папой зашиваются на работе. Вот такие дела… встретимся буквами в новой записи за август, Дневник, ведь мне пора! Пока-пока!"