Крики прошлого - [5]

— Ну что Вы, не стоит извиняться. Я сам виноват, — Виктор и впрямь не держал зла на девушку, так как считал, что всегда и во всем нужно искать причину внутри себя.

— Вы, кажется, хотели вчера поговорить? Я уже все закончила и с радостью выслушаю Вас. К тому же и Вашему сыну будет приятно услышать голос отца.

— Мой сын в коме. Он ничего не слышит и не понимает, — без особой неприязни сказал мужчина то, что думал.

— Не стоит недооценивать родственные чувства, — эти слова задели Виктора. Уж его в этом упрекать не стоит. Но ведь девушка права, здесь он проявил бестактность.

— Даже не знаю, с чего начать, — неуверенно сказал Виктор, не решившись еще до конца. — Вообще очень трудно говорить и думать о чем-либо в такой ситуации. Я взрослый мужчина и нахожусь сейчас в палате моего последнего сына. Сына, который может не проснуться.

— Не нужно так говорить, — перебила девушка, тем самым смутив Виктора Кротова. — Вы забыли? Я же вчера Вам говорила о том, что чудеса просто так не случаются. Но даже чудесам нужна поддержка — верьте в них!

— Да, Вы правы, — Виктор широко улыбнулся. Он никак не мог ожидать столь требовательного тона от столь милой и юной девушки. Правда, улыбка его тут же спала. — Но вся эта больничная атмосфера, давящая на тебя, заставляет осознать, что ты беспомощен и никак не можешь повлиять на ситуацию. Тебе не могут помочь ни твои деньги, ни связи, ни жизненный опыт… белые стены, белый потолок, вокруг все эти непонятные приборы с десятком трубок, которые впиваются в тело моего мальчика, а он даже не чувствует их. Он не знает, где он находится, он не видит… — последовала пауза, — «Как его отец плачет у его больничной койки» — подумал он, но не осмелился сказать это вслух. — И это неспроста. Это моя вина. У меня было отнято все самое дорогое! Кроме последнего сына, все, что есть в моей жизни, ничего не стоит ничего. Я остался один, рядом с сыном, за судьбу которого не берется говорить ни один врач. И вот я стою и собираюсь все Вам рассказать. Вам, человеку, которого и не знаю вовсе. Но что-то внутри меня подсказывает, что я просто должен Вам все рассказать. Нелепица какая-то… — после Виктор перевел взгляд на своего сына и продолжил. — Если ты слышишь меня, сынок, прошу тебя, не делай поспешных выводов… не отрекайся от меня. Знай, что так, как я себя ненавижу, меня ненавидеть не может никто. Ни один год я мечтал о смерти, я перешел с ней на «ты» и жаждал, чтобы она забрала меня в свои объятья. Я просил, я молил, но у нее были свои планы, жуткие и очень жестокие. В конечном итоге, она полюбила меня и сопровождала повсюду. Где бы я ни делал шаг, костлявая тут же устраивала свой бал. Все, что мне было дорого, она забирала себе, — снова пауза, мужчина явно о чем-то задумался, а девушка и не думала перебивать его и уж тем более переспрашивать о странных словах собеседника. Но когда пауза затянулась на достаточно длительный срок, ей все же пришлось спросить.

— Все нормально?

— Да. Простите, мне нужно сделать телефонный звонок, — Виктор Кротов набрал номер Геннадия Юрьевича и сказал, что его утренняя просьба отменяется. Конечно, он чувствовал неудобство от такого решения, ведь он дал доктору слово, что тот уже не будет работать. Но с другой стороны, разве слово стоит судьбы человека? Человека, который просто вспылил, а не сделал зла по умыслу. После, Виктор, погруженный в объятья своих воспоминаний, начал рассказывать свою историю. У него не было желания что-либо приукрасить или скрыть, напротив, он воспринимал все словно исповедь. Перед Марией он был, словно грешник, исповедующийся перед священником. И он понимал, что для того, чтобы действительно был толк во всем его рассказе, он должен раскрыться полностью, освободится ото всех своих страхов, переживаний, всех демонов, что разрывали его душу в клочья на протяжении долгих, мучительных лет. И только тогда он, возможно, станет свободным и обретет покой. Только тогда он сможет себя простить. И эта удивительная, добрейшей души девушка подходила для его откровения как нельзя лучше. И дело было вовсе не в ее ангельской внешности, вовсе нет. За свои годы Виктор уже не раз убеждался, что внешность весьма обманчива. И хоть он не мог знать наверняка, он чувствовал, что она его понимает; она способна разглядеть и познать все то, о чем он говорит; она сумеет прочесть между строк. А раз так, то, несомненно, эта маленькая, хрупкая девочка с большими глазами ребенка, повидала в жизни намного больше, чем должна была.

Глава II Воспоминания

Воспоминания из детства. Ну правда, что может быть лучше для человека, которого жестоко потрепала жизнь? Ведь погружение в те славные, добрые и чистые деньки, что ребенок переживает в полноценной и любящей семье, можно сравнить разве что с путешествием в сказку. Другой мир, где нет зла и фальши. Где человек окружен забой и настоящей любовью. Спустя годы понимаешь, что в том далеком мире было все самое чудесное, что может быть в жизни, и лучше уже не будет. Будет что-то хорошее, прекрасное и даже волшебное, но именно лучше — нет. А все те проблемы и трудности, что возникали у еще маленького ребенка — лишь суета. Да и о чем плохом можно вспомнить, если у тебя была действительно крепкая и дружная семья? Даже шутки старшего брата Юрия, которые казались жестокими и нечестными, сейчас, спустя много времени, у нашего героя вызывали одно лишь умиление. Кроме старшего брата у Виктора был еще брат Дима, сестра Ксюша и, конечно, мама с папой. Все без исключения были людьми порядочными, а все благодаря заботе и воспитанию родителей. Главу семейства звали Роман Александрович Кротов. Парадоксально, но, владея огромным состоянием, которое сколачивалось целыми поколениями, он оставался человеком скромным, не любившим пафос и роскошь. Словом, это был человек чести и благородства. Сразу хотелось бы отметить, что свои взгляды он так и не смог передать в полной мере детям. По крайней мере, всем…