Крик в потерне. Часть первая - [18]

    Вышел во двор и направился к нашей машине. У соседского крыльца вновь стоит бубнёж, не иначе, как пожаловали очередные жаждущие вкусить бабкиного самогона. Так и есть, за забором с виноватым видом топчутся двое неопрятных личностей.

- Максимовна, ты только глянь, - хрипел мятого вида бородач с фингалом под глазом, державший в руках какое-то тряпьё. – Совсем новый костюм, раз надевал, на свадьбу.

- И когда твоя свадьба была? Сто лет тому назад? – бабка уже начинала заводиться, её щёки гневно тряслись, а глаза налились кровью. – Оставь себе на похороны, скоро пригодится.

- Типун тебе на язык! – сплюнул бородатый. – Я ещё побегаю, здоровья как у быка…

- Всё, валите, - проскрежетала самогонщица. – А иначе Полкана спущу с цепи, ему и продашь костюмчик.

- Да ладно тебе, мать, - услышал я голос Женьки Вола. – Ты ж нас знаешь…

- Я вас, судаков, всех знаю!

В голове родилась замечательная идея, и я подходя к забору крикнул:

- Эй, братва! Разговор есть.

- Говори, - на меня уставилось три пары заинтересованных глаз.

- Работа есть, - кивнул я на стоявший посреди двора холодильник. – Аппарат отмыть, чтобы не вонял и был как новый. Интересует?

- К утру будет готово, - вальяжно ответил Вол, не выпуская изо рта дешёвую сигарету. – Тысяча рублей, половина сейчас.

- И на завтра работа вам есть, - к нам подошёл Морозов, зыркнул своим «фирменным» взглядом по представителям местного крестьянства, те аж попятились, бородач чуть своё тряпьё не выронил, спрятался за Женькину спину.

- Озвучь, начальник, - Вол наконец-таки выплюнул окурок и чуть подался вперёд, к забору.

- Завтра к полудню привезут мусорный контейнер, надо весь хлам со двора закидать в него, - Захар указал на гору выкинутых в окно вещей. – Чё понравится, себе заберёте.

- Две тысячи рублей, - ответил Женька. – И тогда мы согласны.

- Хорошо, - Морозов протянул бродягам «пятихатку». – За холодильник предоплата.

Затем, всем своим видом показывая, что разговор закончен, залез в салон автомобиля.

       - Короче, - произнёс Захар, как только мы вырулили со двора. – Завтра Андрюха бабло подвезёт, говорит, договорился с братвой по семьсот рублей за грамм, думаю нормально. При всех-то обстоятельствах.

- Это сколько?.. - я попытался сосчитать в уме получающуюся сумму.

- Четыре «ляма» двести тысяч, это же просто, - Морозов с укором посмотрел на меня. – В школе не учился?

- Четыре миллиона! – я аж подпрыгнул на месте, пропуская подколку друга мимо ушей. – Мля, да мы богаты!

- Миллион четыреста на брата, - скромным тоном добавил мой друг. – За день заработали, неплохо. Но соскакивать с объекта не стоит, тем более баблом светить.

- Во блин! – я откинулся в кресле, отчётливо понимая, что прежней жизни бедняка пришёл конец. По крайней мере, хоть на какое-то время. Этих денег хватит на то, чтобы зажить нормальной жизнью, не вкалывать за копейки на стройках, срывая спину и нервы. В тот момент я был просто счастлив, и такого искреннего проявления этого чувства у меня не было, наверное, с детства, с тех пор, к мне подарили мопед. Хотелось петь и танцевать одновременно.

- Да! – заорал я во всё горло, высовываясь по пояс в окно. – Вот так вот!

- У меня бизнес-план на будущее, - Захар движение руки затащил меня назад в салон автомобиля. – Этот объект заканчиваем, работаем как работали, а по весне купим участок и замутим свой домик, потом продадим его. Люди так крутятся, навар сто процентов. Чё скажешь?

- Согласен, - пожал плечами я. – Слушай, а на кой хрен нам тот холодильник? Может новый купим?

- Нет! – отрезал Морозов. – Деньги в дело. Отложим их, пусть лежат, возьмём каждый по сто тысяч, их тратим, и всё.

- Хорошо! – согласился я, хотя на самом деле немного стало досадно.

Не получится пошиковать. Но Захар дело говорит, это наш билет со дна общества, и его глупо спустить на ветер. Тем более он спал и видел тот момент, когда мы с ним начнём своё дело, по крайней мере, все уши мне прожужжал. Как-то раз по пьянке спросил, зачем ему я в таких делах, ведь во мне нет ни грамма предпринимательской хватки, с людьми то толком разговаривать не могу. На что Морозов ответил, мол тот, кому можно доверить свою задницу в бою, можно доверить и всё остальное. В этом правиле есть исключения, добавил он, но не в моём случае.

В бою я с ним не был, так, несколько раз дрались плечо к плечу с откровенным мудачьём. Но о чём говорит друг, понял – он доверяет мне полностью. Поэтому-то и муторно на душе от того, что не рассказал ему о найденном сегодня пистолете, который я перед отъездом спрятал на кухне. Уж он не скрыл бы от меня такое.

  Вздрогнул от вибрации телефона в кармане, достал заливающуюся лихой мелодией трубку. На дисплее «Светлова. М».

- Да? – с какой-то усталостью спросил я.

- У тебя другая? – каменным голосом поинтересовались на другом конце провода.

- Да, у меня другая, - в тон ей ответил я.

- Давно?

- Давно, - и в трубке послышались гудки отбоя.

- Теперь будет мстить, - подытожил Захар. – Ты это, не пойми неправильно. На твоей роже ясно написано, что хочешь эти деньги вложить в мешки под глазами, растранжирить по-быстрому. Это же такой шанс, раз в жизни даётся. Вырваться из нашего болота и перейти на пару ступенек выше, заняться собственным делом, нормальной жизнью, а не драть спины на всяких дядек. Я ещё когда в госпитале лежал, об этом размышлял, что хреново быть пешкой, должен сам рулить всем.