Крик в ночи - [6]

А в правлении тем временем шли горячие прения по докладу председателя «Как надобно словить рыбца».

— Сообча, сообча! — кричал счетовод.

— Поодиночке! — вопил разгоряченный конюх. — Я сам пойду на него!

— Да уж не с рогатиной ли, Степан? — ехидничал бухгалтер, являвшийся тестем счетовода.

— Нет, товарищи, нет и еще много раз нет! — оборвал всех председатель. — так дело не пойдет! Его надо взять смекалкой. Ну-ка, Степа, принеси из погреба мешок с картошкой — я покажу, как это делается.

Все склонились над столом. Председатель вынул из мешка здоровеннную картофелину и положил ее на середину стола.

— Здесь засяду я с бригадирами.

— А я? — пробасил Степан.

— А ты… — председатель порылся в мешке, вынул самую маленькую, сморщенную картошину и бросил ее в дальний угол стола, — вон там!

— Э-э, так дело не пойдет!

— А что?

— А то — не пойдет, и все!

— Довыпендриваешься ты у меня, Степка! Сгною в курятнике!

— Интеллектой меня не стращай, председатель, не выйдет!

Но тут неожиданно распахнулась дверь: на пороге стоял человек в белом халате с суровым, но справедливым выражением лица.

— Всем раскрыть рты! — голосом, не терпящим возражений, скомандовал он. — Городская передвижная зубопротезная инспекция!

Заседающие подчинились — изумленно раскрыли рты. Человек в белом немедля приблизился к агроному, достал перочинный нож, пустую консервную банку из-под «Завтрака туриста», выбрал во рту агронома самый большой, чем-то напоминающий лошадиный, зуб и что есть силы принялся соскабливать в банку налет. Соскоблив налет у ставшего серьезным, полным сознания собственной значимости агронома, человек в белом халате быстро направился к двери.

— А у меня? — пробасил Степан.

Но было поздно — передвижная зубопротезная инспекция передвигалась удивительно резво…

Как понял догадливый читатель (а эта книга рассчитана именно на такого читателя), человек в белом был не кто иной, как Джон Филдс. Профессиональная ловкость, почти собачье чутье, умение ориентироваться в сложнейших ситуациях позволили ему осуществить на первый взгляд простой, однако, если разобраться, достаточно рискованный план: Филдс, прежде чем пойти в правление, заскочил в телятник, где в упорной, вязкой борьбе отвоевал халат у телятницы Дуси, и, лишь надев халат и удостоверившись, что Дуся с нетерпением ждет от него, молодого, полного сил, логического продолжения и достойного завершения начатого дела, Филдс улизнул и поспешил в правление. Остальное нам известно.

Важное задание было выполнено. А впереди агента 6407 ждали не менее ответственные деяния: во-первых, необходимо наладить связь с секретной ставкой в городе М, во-вторых, подыскать морально неустойчивых граждан, а также стойких борцов за права человека и завербовать их в свою агентуру, в-третьих, взорвать завод трикотажных изделий с целью проверки нового взрывчатого вещества, в-четвертых, достать чертежи подводной лодки, оснащенной ракетами и, наконец, выкрасть восходящее светило науки профессора Тарантулова и переправить его в Штаты.

Как видите, программа была обширной. И Джон Филдс не стал задерживаться в Крысином — он сел на пригородную электричку и под видом честного советского гражданина И.А. Коровкина очутился в городе М.

* * *

Город М понравился Филдсу как человеку и, не в последнюю очередь, как шпиону. Как тонкому ценителю древнего зодчества и прирожденному эстету, ему пришлись по вкусу церковные купола, хранящие тайну веков, кривые проулки, старушки, мирно сидящие под сенью дерев в уютных скверах, милая детвора и стаи голубей, разноликая гудящая толпа на перекрестках и площадях, деловая толкотня в магазинах, приветливые лица милиционеров; он удивился размаху новостроек, отметил впечатляющую красоту городской подземки… И все это, по иронии судьбы, вполне устраивало его в качестве агента иностранной державы.

Ставка размещалась на третьем этаже обветшалого сокрытого от посторонних глаз особняка. Филдс достал репродукцию картины «Не ждали» и четыре раза постучал. Дверь открыл пожилой человек со взглядом копчика-сапсана.

— Что вам угодно? — сухо спросил он, скосившись на репродукцию.

— У вас продается гваделупский будуар с туалетным мылом «Заря»?

— Туалетное мыло я сдал в приемный пункт вторсырья. Могу предложить смышленую макаку-резус.

— В таком случае я куплю полное собрание сочинений Миклухо-Маклая.

— Проходите, — тихо сказал пожилой человек со взглядом копчика-сапсана.

Миновав темный коридор, заваленный старым хламом, они очутились в зашторенной комнате, со стен которой на Филдса презрительно смотрели гравюры декольтированных дам эпохи Возрождения. Извиваясь в предсмертных муках, покрытый вековым слоем пыли, почти в натуральную величину на дребезжащем серванте громоздился Лаокоон, сжимавший проволочный каркас от некогда имевшего место змия. У окна стоял старый мольберт с измазюканной грязными красками палитрой.

— Осторожней, не поскользнитесь, — предупредил хозяин. — Мне приходится часто натирать паркет, дабы не привлекать соседей по лестничной клетке слишком подозрительной тишиной. Кстати, вот передатчик.

С этими словами хозяин напрягся и задом высадил дверцу серванта. В нос Филдсу ударил резкий запах дезинсекталя — резидент оберегал передатчик даже от клопов.