Когда мы очутились в карете, я сказал себе: «Ну, надо попробовать», — однако не решался. Я не знал, с чего начать атаку.
Но вдруг меня охватила отчаянная смелость труса.
— Как вы были хороши сегодня! — сказал я.
Она ответила, смеясь:
— Значит, сегодняшний вечер был исключением, если вы это заметили в первый раз.
И я уже не знал, что ответить. Перестрелка галантными словами решительно не по мне. Однако после краткого размышления я нашелся.
— Нет, но я никогда не смел вам этого сказать.
Она удивилась.
— Почему же?
— Потому что это... это довольно трудно.
— Трудно сказать женщине, что она красива? Откуда вы это взяли? Надо всегда это говорить, даже если вы не совсем так думаете, потому что подобные вещи нам всегда приятно слышать.
Я почувствовал вдруг прилив невероятной дерзости и, схватив ее за талию, стал искать ее губы своими губами.
Однако я, должно быть, дрожал и не показался ей слишком опасным. Кроме того, я, по-видимому, плохо рассчитал свое движение, так как она только отвернула голову, чтоб избежать моих поцелуев, и сказала:
— О нет... это уж слишком... это слишком... Вы слишком торопитесь... будьте осторожны с моей прической... Никогда нельзя целовать женщину, у которой такая прическа, как у меня!..
Я сел на свое место потрясенный, в отчаянии от этой неудачи. Но карета остановилась у ее дверей. Она вышла, протянула мне руку и самым любезным тоном сказала:
— Благодарю вас, сударь, что вы проводили меня домой... Но не забывайте моего совета.
Я встретился с ней через три дня. Она уже все забыла.
А я, сударь, я думаю постоянно о других мужчинах... о тех, что умеют справляться с прическами и не упускать благоприятного случая.
Предлагаю это письмо, ничего к нему не добавляя, на обсуждение моих читательниц и читателей, женатых и холостяков.