Крик сквозь стекло - [49]
— Вот так, — одобрил капитан, отступил пару шагов и приказал: — Старшина Попов! Выйти из строя.
— И-йесть! — лихо брякнул, как отрубил, старшина и, «делая ножку», картинно-четко выполнил все уставные эволюции: два шага вперед — хряп-хряп; р-разворот — хрусь-хрусь, и — бр-р-равая стойка.
— Ух! — одобрил капитан со знанием дела. — Прям Христосик босиком по сердцу… Товарищ старшина! За проявленную инициативу, а также… Э-э…
— Гениальную мысль, — подсказал Попов.
— Правильно. Ма-алчать! От лица командования объявляю благодарность, а…
— Служу трудовому народу!
— Ма-алчать! А также за пререкания с командиром…
— «Губа»? — ухмыльнулся старшина.
Сэнди стоял столбом, напряженно переводя глаза с одного взрослого ваньки на другого. «Вот теперь русские точно рехнулись!» — явственно читалось на его встревоженной конопатой физиономии.
— Хуже, сынок, — ласково сообщил старшине капитан. — «Губой» не отбояришься. Во-первых, по морскому закону — что? Кто предлагал, тот и выполняет. А во-вторых, за подрыв авторитета воинского начальника, выразившийся в непотребном и неуставном умнича… умно… Короче, чтоб не вякал, приказываю: наломать досок от ящиков — я их сам натаскаю, черт с тобой, — и раскочегарить кострище во-он там, под входом, чтоб тепло не пропадало, а воду…
— A-а, да брось ты, ей-Богу, — цивильно махнул рукой старшина и двинулся к костру. — Размялись — и будет. Давай-ка завтракать, что ли?
— Да сделаем! — хохотнул ему в спину капитан и предвкушающе потер ладони. — Да чтоб я там мыла не нашел? Хо! А воды — так море. Хижину подконопатим враз, камни накалим. У нас руки — не для скуки. Ну?
— Садись к столу, Сэнди… А он пускай мыло ищет.
— Да залудим такую парилочку из нашей хибары — во! И чего ж не хватает? А?
— Мозгов… Ну, хорош, мужики, в самом деле. Остывает харч.
— И труда, — Сэнди боком повалился к костру прямо на гальку.
— Оба дураки. Пива. Пива!
— Ага, — сказал старшина. — И рябчиков с ананасами. Сэнди, кинь сухарь. Спасибо…
— Там! — Кузьменко ткнул ножом с куском горячего мяса на лезвии в сторону застывшего черной мрачной горой судна. — Там все есть. Не только мыло. И вот что, орлы. Пора кончать эти игры. Опосля баньки перебираемся. Ух, а вкусно, однако…
— Туда?! — Сэнди чуть не подавился. Попов насторожился. Кузьменко же аппетитно жевал действительно вкусную тушенку. Попов подождал, пока тот прожует, и, не дождавшись — капитан громко выскреб из жестянки еще один здоровенный кусок, осведомился:
— И куда именно ты планируешь?
— А в самую ходовую рубку, — беззаботно ответствовал Кузьменко с набитым ртом. — Эх, ребятишечки, и вправду — пивка б сюда…
— A-а… А как же тот? — ткнул большим пальцем за спину Попов.
— А земле предадим. Под гром, значит, салюта. Все честь по чести. Зато обзор оттуда во все триста шестьдесят градусов горизонта. И с верхотуры. Сектор обстрела — будь здоров. И выходов, невидимых снаружи, полно. Опять же — сами под крышей, да вроде еще и за какой-никакой броней. Так, кипяточку залудим? Ну-к, Сэнди, разгонись, уважь стариков, покуда молод.
Американец молча пристроил на огонь патронный «цинк», еще с вечера наполненный водой из речки. И вот вода еще эта, подумал Попов. Бред же сивой кобылы, а не вода: с одного берега океана вытекает, в другой берег того же океана впадает, но течения нет, но вода проточная, но к тому ж еще и пресная. Да уж, судари мои… Одной этой водички за глаза хватит, чтоб ничему и никогда не удивляться. Не ныне, не отныне.
Капитан же с аппетитным треском распечатал ярко-глянцевую коробку какой-то необычной сладкой штуковины, что-то вроде вафлей:
— Так вот, ребята. После трапезы — легкий перекур, и банные дела. Держи-ка вкуснянку, малыш… Протопим, воды в «цинках» натаскаем — и вперед. А то скоро и вправду запсеем, по уши говном зарастем. А потом — новоселье. Чего, академик, сдрейфил? Не стоит. Коммунисты не боятся трудностей. Они вообще ни хрена не боятся.
— Кроме друг друга, — не удержавшись, проворчал Попов.
— Не понял, — сдержанно сказал Кузьменко. — Объяснитесь, старшина.
— Это необходимо? Прямо сейчас и прямо здесь?
— Желательно. Скажем так — желательно.
— Джентльмены! — взмолился Сэнди. — Ну почему вы все время выясняете отношения? Почему вы вечно ищете всюду то, чего нет?
— Не суйся, — капитан не сводил потемневших глаз со старшины.
— Не буду. Но, право же, джентльмены, здесь так много других, вполне мужских здоровых развлечений. А?
— Надо же, — усмехнулся холодно Попов. — Даже мальчик понял.
— Я не понял. Туповат-с. Казарма. Сапог.
— Не надо искать черную кошку в темной комнате, в которой вообще нет кошек.
— Имеется в виду?..
— Саша-Саша… — покачал головой старшина. — Да что ж вы за люди такие…
— Вы? Люди?
— …ведь нам всем так трудно, так одиноко. Всем, всегда, везде. А вы… А мы… — он замолчал, тоскливо глядя в костер. Сэнди сказал что-то вроде: «Ээ-х!..» и принялся нескладно и шумно снимать «цинк» с огня.
— Ладно, — сказал Кузьменко. — Пока замнем. Пока! Но вообще — не советую. Понял?
— Хватит, Саша, — почти отрешенно сказал Попов. — Я-то понял. А вот ты… Впрочем, ты прав. Здесь — замнем.
— Вот и хорошо. А теперь — за дело.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Основой сюжета романа известного мастера приключенческого жанра Богдана Сушинского стал реальный исторический факт: покушение на Гитлера 20 июля 1944 года. Бомбу с часовым механизмом пронес в ставку фюрера «Волчье логово» полковник граф Клаус фон Штауффенберг. Он входил в группу заговорщиков, которые решили убрать с политической арены не оправдавшего надежд Гитлера, чтобы прекратить бессмысленную кровопролитную бойню, уберечь свою страну и нацию от «красного» нашествия. Путч под названием «Операция «Валькирия» был жестоко подавлен.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.
Имя Ивана Козлова хорошо известно любителям детективного жанра. Его перу принадлежат такие повести, как «Хвост ящерицы», «Забудь о чести», «Общак», «Спаси и сохрани», которую, кстати, выпустило наше издательство. Новый роман «Болевой синдром» рассказывает о драматической ситуации, в которой оказались вчерашние спецназовцы Олег Макаров и Евгений Зырянов. У полковника Макарова погибает жена. Он уверен, что это дело рук тех, с кем он воевал на Кавказе и кто неоднократно грозил ему расправой с семьей.
Повесть «Спроси пустыню…» посвящена будням спецназа. Действие происходит в знойной пустыне Южной Республики, где отряды непримиримой оппозиции режиму сбили военно-транспортный самолет России и в качестве заложников удерживают летный экипаж. Освободить авиаторов — такая задача поставлена перед командиром подразделения спецназа майором Амелиным и группой его бойцов. Задача не из простых, поскольку заложники находятся в руках боевиков, для которых законы не писаны…В лесу под Вязьмой, что на Смоленщине, обнаружен труп болгарского гражданина Рачева.
В остросюжетном психологическом романе «Смерть двойника» авторы рассказывают о проблеме выживания, которую пытаются решить нынешние толстосумы, разбогатевшие нечестным путем и попавшие в поле зрения бандитских группировок. На карту ставится все: совесть, дружба, порядочность. Даже любовь жертвуется во имя обогащения и самосохранения. К чему приводит такая жизненная позиция, читатель узнает, прочитав это неординарное произведение.
СОДЕРЖАНИЕ Иван Черных. Похищение (повесть) Евгений Морозов. Легко ли быть свидетелем? (повесть) Борис Васильев. Шантаж (повесть)