Крик орла - [23]

, а не отвергать её на основе поверхностного понимания. Теперь Линда уже не может реагировать на окружающий мир в привычной ей манере и потому должна научиться доверяться течению жизни. Она достигнет этого с помощью не-делания. Однако её доверие течению жизни не может быть основано на слепой вере; если Линда начнёт действовать, опираясь на слепую веру, она очень быстро убедится, что в мире действительно есть люди, которым нельзя доверять.

Чувствование не имеет ничего общего со слепой верой; на самом деле, чувствование и трезвость представляют собой разные стороны одной монеты. Постигнув взаимосвязанность всего живого, Линда на собственном опыте поняла, что жизнь не такова, какой кажется, — это значит, что она уже не может оценивать людей и события согласно своему прежнему взгляду на мир. По этой причине единственным, что остаётся делать Линде в отношении незнакомого человека или неизвестной ситуации, — действовать на основе внутреннего ощущения. Именно это понимается под выражением «слушать своё сердце». Прежде Линда реагировала исключительно на основе логических предположений, опирающихся на её взгляд на мир; одним из таких предположений было то, что мужчинам нельзя доверять. Теперь же ей придётся научиться в любой ситуации доверять своему сердцу, своему чувствованию.

Научившись слушать своё сердце, Линда сможет развивать всю свою трезвость, поскольку при этом она будет чутко осознавать самые тонкие и незначительные указания на то, что нечто идёт неправильно. Это совершенно отличается от подозрительности, хотя на первый взгляд может показаться очень похожей на неё. Подозрительность основана на предвзятости, тогда как чуткая внимательность исходит из уверенности в том, что внешнее впечатление обманчиво. Более того, подозрительность представляет собой часть взгляда на мир, а трезвость возникает после того, как человек расстаётся со своим взглядом на мир и его оценки становятся свободными от предвзятости.

Таким образом, становится понятным, что чувствование не является слепой верой или неразборчивым порывом, как его обычно понимают; напротив, это действие, основанное на трезвом выводе. Единственная разница между чувствованием и трезвостью заключается в том, что трезвость опирается на надёжное знание, а чувствование подтверждается только на опыте. Именно поэтому чувствование диаметрально противоположно трезвости. Воины используют трезвость, когда имеют дело с известным, однако, сталкиваясь с непознанным, они определяют направление с помощью чувствования. Позже мы ещё раз вернёмся к концепции чувствования, поскольку этот сложный принцип тесно связан с несколькими другими понятиями.

РАССТАВШИСЬ СО СВОИМ ПРИВЫЧНЫМ ВЗГЛЯДОМ НА МИР, ЧЕЛОВЕК ОСОЗНАЁТ, ЧТО СУЩЕСТВУЕТ БЕСКОНЕЧНОЕ ЧИСЛО РАЗЛИЧНЫХ РЕАЛЬНОСТЕЙ. ПЕРЕХОД В ЭТИ РЕАЛЬНОСТИ ОЗНАЧАЕТ НЕОБХОДИМОСТЬ СНОВИДЕТЬ В НИХ — ТОЧНО ТАК ЖЕ, КАК ЛЮДИ СНОВИДЯТ В МИРЕ СВОЕЙ СОЦИАЛЬНОЙ ОБУСЛОВЛЕННОСТИ.

Сновидение порождает энтузиазм, или сердечность, который, в свою очередь, является диаметральной противоположностью Севера — устойчивости. Сновидение определяется как способность осознанно перемещать или сдвигать точку сборки, чтобы собирать иную реальность. В этом смысле сновидение тесно связано с чувствованием, подобно тому как устойчивость связана с трезвостью. На первый взгляд не так уж легко понять, как могут быть связаны сновидение и энтузиазм, однако ключ к их близости кроется в качествах Запада и Юга, а именно, в чувствовании и энтузиазме.

Рассказ об искусстве сновидения не вошёл в первый том, поскольку для постижения подлинной природы сновидения необходимо понять, что существуют иные реальности, настолько же достоверные, как и та, которая обычно считается единственно реальной. Когда учеников знакомят с техникой сновидения, большинство из них сначала допускает ошибку, предполагая, что всё, что происходит в сновидении, согласуется с их системой отсчёта. Однако это далеко от истины, поскольку сновидение имеет дело с непознанным, а непознанное, по определению, не связано с какой-либо системой отсчёта. Этот факт достаточно ясно описывает взаимодействие между чувствованием и сновидением — оба они связаны с непознанным, тогда как трезвость и устойчивость имеют дело с известным.

Вероятно, самым неприятным в освоении сновидения для новичков является то, что в самом начале как будто бы ничего не происходит. Это естественное следствие уверенности ученика в том, что ему предстоит стать свидетелем чего-то или пережить нечто, с чем он никогда ранее не встречался. При этом ученик забывает, что всё, с чем он встречается во время своих путешествий в непознанное, интерпретируется его рациональным умом, и до тех пор, пока рациональный ум не поймёт, с чем он сталкивается, он просто не способен регистрировать ничего, кроме ощущений. Аналогия вновь поможет нам яснее понять это.

Рациональный разум во всех отношениях представляет собой не что иное, как компьютер, и для выполнения каких-либо функций его, как и любой компьютер, нужно программировать. С самого рождения рациональный разум любого ребёнка запрограммирован на работу с тем, что человек считает реальностью. В этом заключается суть социальной обусловленности, а в самой основе этой обусловленности, или программирования, заключается общепринятый взгляд человека на мир — тот уровень восприятия, который отделяет реальное от нереального. Ещё более важным является то, что, когда человек сталкивается с чем-то, полностью выходящим за рамки той сферы, на работу с которой запрограммирован его рациональный ум, человек вообще не способен заметить происходящее. К примеру, если компьютер не запрограммирован на работу с графическими изображениями, он просто не способен реагировать на команды о работе с графикой. Именно поэтому новичок, осваивающий