Крейвен Мэнор. Хранитель призраков - [11]

Он уже подобрался достаточно близко – еще несколько шагов, и он смог бы прикоснуться к коту, но тот встал и побежал прочь. Хвост его был опущен, уши слегка развернуты в его сторону, но он не убегал в поисках убежища. Вместо этого он остановился возле лестницы и снова уселся в ту же позу, обернув хвост вокруг лап.

Сердце Дэниела сжалось. Когда кот шел, он заметил, насколько тот тощ. Кости торчали под острыми углами, и можно было пересчитать все ребра под кожей. Кота никто не кормил, а той добычи, которую он ловил, явно было недостаточно, чтобы прокормиться. От этой мысли его затошнило.

– Подожди здесь минутку, малыш, – он сглотнул и попятился, изо всех сил стараясь не напугать кота, который почти не смотрел на него. – Я сейчас вернусь.

Он медленно добрался до двери, вышел и, развернувшись, побежал к дому садовника. Кот не пуглив, значит, когда-то у него был хозяин, и он жил в доме. Кот не мог добраться сюда из ближайшего города – слишком далеко. Но последние пару десятков лет в особняке никто не жил. Как он сюда попал?

Он заскочил в коттедж, поскользнулся на деревянном полу и повернулся к кухне, вспомнив, что видел в шкафу банку с тушенкой «Спэм»[3]. Это, конечно, не идеальный корм для кошек, но лучше он, чем ничего. В одном из ящиков Дэниел нашел тарелку, открыл банку и положил несколько ложек вязкого розового желе.

Возвращение в особняк заняло больше времени, поскольку он изо всех сил старался не опрокинуть тарелку, перелезая через мертвые деревья. Он начал переживать, что кот уже ушел, но, когда снова вошел в холл, тот так и сидел у лестницы. В свете лампы его шерсть тепло сияла. Когда-то она, наверное, была блестящей, но со временем стала грубой. Кот навострил уши, и Дэниел улыбнулся:

– Вот, малыш. Я принес тебе немного еды.

Он снова опустился на корточки и стал подбираться к коту, протягивая ему тарелку. Кот взглянул ему в глаза, затем быстро повернулся, взмахнул хвостом и начал подниматься по лестнице.

– Подожди, вернись! Еда, котик, еда!

Я разговариваю с котом, как идиот. Но Дэниел ничего не мог с собой поделать. Он схватил лампу и последовал за котом, выставив перед собой тарелку, как будто таким образом он мог его соблазнить. Кот не выглядел испуганным. Казалось, что Дэниел просто наскучил ему, поэтому на следующей площадке он снова повернул и направился на третий этаж.

Из-под его лап при каждом шаге взметались крошечные облака пыли. Чем выше они взбирались, тем больше паутины свисало с перил и архитравов[4]. Она цеплялась за руки Дэниела, если он не был осторожен. А когда он почти добрался до третьего этажа, большая невидимая липкая сеть накрыла его лицо. Он остановился, брезгливо скривившись, и попытался вытереться, не уронив тарелку с едой или лампу. Пока он убирал пелену с глаз, кот исчез в тени.

– Эй? Малыш? – Дэниел вытянул шею в надежде увидеть своего маленького друга.

Свет лампы не доставал так далеко, как ему хотелось, но подчеркивал сложную лепнину вдоль потолка и завитки на резных балюстрадах ручной работы. Он встал у перил и увидел, как простирается под ним огромный великолепный холл, трагичный в своей заброшенности.

Он понимал, что надо спуститься на первый этаж и вернуться обратно в коттедж. В письме ему не запрещалось исследовать дом, но он не мог избавиться от чувства, что вторгается в чужие владения. Пыль под его ногами была плотной, и можно было сказать, что здесь давно не ступала нога человека. Кроме того, он пока не хотел сдаваться и надеялся накормить голодного кота.

– Кыс-кыс, котик, вернись, пожалуйста.

Дэниел преодолел последние шесть ступенек и оказался на площадке третьего этажа. Лестница выходила на открытое пространство площадью не менее двенадцати квадратных футов. Слева и справа от него тянулись коридоры, их концы терялись в темноте. Несмотря на возраст, бронзовые обои и синий ковер смотрелись очень красиво, а на стенах галереи висели картины. В коридорах было жутко тихо, словно они спали.

Прямо перед ним в глубь дома уходил короткий коридор. Пол в нем был каменный, без коврового покрытия, и в конце была одна-единственная массивная деревянная дверь.

Она казалась очень толстой – даже толще, чем входные двери, и была выкрашена в черный как смоль цвет. Словно завороженный, Дэниел поднял лампу и приблизился к двери. У основания двери на камнях лежали крошечные кристаллы, сверкавшие в свете лампы. На черном как смоль дереве ярко-белой краской был нарисован символ: круг, перекрытый крестом. Дверь оказалась заперта на четыре массивных замка. Но металл настолько проржавел, что Дэниел смог бы сломать их без особого напряжения.

Что это за место?

Он быстро понял, на что смотрит: вход в башню. Ту самую, входить в которую запрещалось.

Тревожный вздох сорвался с его губ. Он сделал шаг назад, и по рукам крошечными пауками пробежал озноб. Не входите в башню…

Дэниел сглотнул и посмотрел через плечо, чтобы убедиться, что он один. Даже когда он не смотрел на дверь, он чувствовал ее присутствие: массивное, устрашающее, угрожающее. Что там хранит Бран? Конечно, он там не живет. Если бы он там жил, снаружи не было бы никаких замков.