Крестьянский сын, дворянская дочь - [42]

И опять не соврала! Если о близких отношениях Мадам с самим городским головой слухи похаживали, но как-то втихомолку, полушепотом, то о ее нежной дружбе полицмейстером судачили не таясь.

Вообще-то Мадам Зи-зи была необычной содержательницей дома терпимости. «Модная мастерская Мадам Зи-зи» пользовалась в городе хорошей репутацией и выгодно отличалась от заведений подобного рода. Глаша много наслышалась о других бандершах от своих более опытных подруг, успевших работавших в других борделях. Постоянные побои, голод, холодный подвал с крысами — далеко не все «прелести», с которыми сталкивались девочки. В большинстве домов терпимости Мамки нещадно обирали своих проституток, а те боялись подать голос в свою защиту. Мадам Зи-зи если и отбирала заработанные деньги, то не из корыстных побуждений, а руководствуясь интересами своих Чаек и заботой о репутации своего заведения. Она не без основания считала, что имея на руках немалую сумму шальных денег, девицы подвергают себя немалому искушению и стремилась не допустить в их среде пьянства и набиравшего моду употребления кокаина. Сидя за кройкой нового модного наряда, они же все-таки «Модные мастерские», Глаша выслушивала длинные наставления Мадам.

— Поверь, девонька, — говорила она Глаше, — Наш век и так короток, не стоит его укорачивать пьянством. Думаешь глубже пасть нельзя? Это ты зря! Здесь тепло, кров и стол, словом все условия для нашего ремесла. А пьяницы и воровки быстро оказываются на панели, теряют клиентов, спиваются. Если бы ты знала, сколько блестящих девочек, настоящих примадонн полусвета заканчивали свою жизнь на улице.

Глаша согласно кивнула.

— Да ничего ты не знаешь! Лучшая моя подруга спилась! Трое нас было с Екатериновки. Одна замуж удачно вышла. Я вот с вами вожусь. А третья так и пропала из-за любви к самогону. Обезображенный труп ее нашли у Волги на пляже. Поэтому о зиме летом думать надо, а не жить одним днем. Ты, душенька, у нас уже скоро два года, тебе уже девятнадцатый пошел. Сколько еще сможешь Гимназисткой проработать? Год, от силы два! А там или маскарад менять, или плату снижать, пускай даже внешность сохраниться, но свежести не будет, юности не будет, глаза клиентов не обманешь.

Жутко стало Глаше от этих слов. Словно изуродованное тело Зинаидиной подруги увидала перед собой.

— Я об этом и не думала. А что же делать?

— Что-нибудь новое сотворить. «Звезда Востока» не для тебя — уж очень физиономия нашенская, русская; «Графиней» или «Княгиней» быть — тривиально, их в каждом борделе пруд пруди; для «Гейши» — раскосости в тебе нет; разве что «Ведунью» или «Предсказательницу» какую-нибудь придумать, но для этого загадка в глазах должна быть, а у тебя все нараспашку — душа как на ладони. А то, пойдешь ко мне в помощницы? Мне товарка нужна, которой как себе самой доверять можно было бы, а то важко все дела одной на себе нести.

При все лестности данного предложения Глафира не дала ответ, а попросила время подумать. Все-таки ее коробила жизнерадостно-спокойная уверенность Зинаиды Архиповны в обыденности, нормальности их ремесла. Нравственный стрежень в Глашиной душе хоть и превратился в тонкую струнку, но напоминал о том, что грех есть грех, а добродетель есть добродетель, и путать их не стоит. Помогала в этом если не убежденность, то какое-то внутренне ощущение, что это занятие не навсегда и в жизни Глаши еще будут светлые страницы.

Наблюдая за Мадам и за жизнью публичного дома изнутри, Глаша с некоторой иронией отметила, что организация жизни в доме терпимости очень напоминает их гимназию, а поведение, повадки и интонации в разговоре Мадам Зи-зи точь-в-точь как у какой-нибудь классной гимназической дамы. У нее даже имелась некоторая склонность к дидактике. Она так же не переносила, чтобы ее девочки сидели без дела и стремилась загрузить их работой. Все свободное время проститутки сидели за шитьем и уборкой помещения. Та же склонность к длинным нравоучениям. Обычно, усадив всех за работу в гостиной зале, Мадам под стрекот машин Зингера приступала к воспитательной беседе.

— Чем, Чайки мои, наш бордель схож с церковью?

Не дождавшись вразумительного ответа, Мадам продолжила назидательным тоном гимназической учительницы:

— И в храм и к нам мужчины ходят за тем, чего не достает им в обыденной жизни. Они как в другой мир убегают от серых будней и сварливых жен. Только в церкви они находят праздник для души, а с нами — праздник для тела. Недаром многие шлюхи умудряются стать монашками. Родство профессии и образа жизни, так сказать. Более того и в церкви и борделе мужчины исповедуются.

Это заявление вызвало шум и смешки у проституток.

— Что ржете, дуры! Получив с нами удовольствие, мужчина в глубине души осознает, что совершил грех и поэтому стремится оправдаться, если не перед богом, то пред самим собой и нами. Или ни разу не слушали мужских россказней в постели? Это самая настоящая исповедь! Один начинает ныть о своей жизни, жаловаться на жену и домочадцев, на судьбу, на работу, на весь белый свет. Другой, напротив, взахлеб рассказывает о своей семье, о том, как любит жену и детей и вообще он здесь случайно и в первый и последний раз. Третий хвастается, какой он герой и молодец. И только не вздумайте не слушать их! Вы должны терпеливо выслушивать любой бред от своих клиентов, изображать внимание и сочувствие, приласкать, прижать к груди и погладить его. Любой мужчина — это маленький капризный ребенок. Будьте ему одновременно любовницей в постеле, матерью родной и батюшкой на исповеди!