Крестовый поход - [59]

В тот первый день конопля досталась Гарину в виде круглых бледно-коричневых леденцов, которые вкусно пахли медом, мускатным орехом и чем-то еще. Вечером он рассосал один и стал ждать обещанного спокойного сна. Но сон не приходил, и разочарованный Гарин рассосал остальные. Через час он лежал ничком на ковре, трясясь от неистового безудержного смеха, а позже Гарин погрузился в сон, какого никогда прежде не знал. Четыре дня спустя он вернулся к арабу и спросил чего-нибудь послабее. Араб продал ему курильницу вместе со свертком конопли и рассказал, что и как делать.

Сейчас горячий уголек нагрел смесь, она загорелась. Семена начали лопаться, в воздух поднялась струйка голубоватого дыма. Гарин наклонился над столом, как священник над алтарем, и вдохнул ртом дым. Поначалу он ужасно кашлял, но быстро привык и научился регулировать дозу.

Два глубоких вдоха, и комната начала затуманиваться. Всего чуть-чуть этой смеси давало ему радость, какую он никогда не получал от вина. Было ощущение, как будто тебя ласкает желанная женщина. Еще немного, и придет сон. Наконец сгорел последний цветок. Прикрыв глаза, Гарин откинулся на подушки.

Встреча с Уиллом его расстроила. Самодовольный, холодный, уверенный в своей правоте. Хотелось броситься на него с кулаками, а приходилось сидеть и приятно улыбаться. Это стоило больших усилий.

Гарин получил небольшое удовлетворение, вспомнив Уилла мальчиком в Нью-Темпле, как он со слезами рассказывал, что отец винит его в гибели сестры. Уилл хорошо владел мечом, но с пренебрежением относился к уставу и почти ежедневно его нарушал. Но почему-то всегда все сходило ему с рук. А Гарина постоянно ругал и бил его собственный дядя. Потом эта история с «Книгой Грааля». Спасти ее удалось только благодаря Гарину. И что? В благодарность за это его бросили в темницу на целых четыре года, а Уилла, который предал братство, затеяв покушение на Бейбарса, простили.

Гарина захлестнула жгучая жалость к себе. Ему было уготовано место в тайном братстве, но его занял Уилл, а теперь вот он стал коммандором. То есть опять наверху. Но что действительно стояло у Гарина костью в горле, с чем он никак не мог примириться, так это с фактом, что Уилл был простолюдином. Всего несколько поколений отделяло его от обитавших в горах варваров. Да, отец Уилла непонятно как ухитрился стать тамплиером, но его дедушка был купцом, торговал вином, а мать вообще была простой крестьянкой. Одна эта мысль приводила Гарина в неистовство. Он, де Лион, — последний из благородного рода, восходящего к славным временам Карла Великого, чей отец и братья погибли, сражаясь под знаменами короля Людовика, а дядя был членом братства, — теперь стал никем. Нет, хуже, мальчиком на побегушках у Эдуарда. Уилл, Эврар и остальные считают его ничтожеством.

Но они просчитались. Кое-что не учли. Просмотрели важное обстоятельство, что он единственный, кто стоит между «Анима Темпли» и его хранителем. Единственный, кто знает слабости и тайны обеих сторон. Это давало ему большое преимущество. Надо будет только продумать, как его лучше использовать.

«А Уилл, кажется, поверил всему, что я сказал. Дурак он, и больше никто».

Веки Гарина смежились, рука вяло упала на колено.

Его разбудил настойчивый стук в дверь. Он дернулся, с трудом поднимаясь на ноги. Отодвинул засов, открыл дверь и… испуганно застыл. Перед ним стоял король Гуго.

— Ваше величество, — пробормотал Гарин, пытаясь скрыть замешательство.

Король протиснулся в комнату, заставив Гарина посторониться. Осмотрелся, прищурив глаза.

— Думаю, у свиней в хлеву лучший порядок. — Гуго переступил через брошенные башмаки. — Что, король Эдуард позволяет тебе так вести себя в своем замке? — Не дожидаясь ответа, он задал следующий вопрос: — Почему ты не предстал передо мной, де Лион, сегодня днем, как было договорено? Почему проявил такую непочтительность?

— Простите, ваше величество, я проспал.

— Может быть, выпил накануне слишком много вина? — Гуго сердито посмотрел на кружки под кроватью, принюхался. — Поэтому и воскурил здесь фимиам, чтобы не чувствовался запах? Слуги его чуют. Этим твоим фимиамом пропах весь коридор. — Он снова принюхался.

— Ваше величество, — быстро произнес Гарин, — если вы дадите мне полминуты, чтобы одеться, я последую за вами в тронный зал. В подобающее для вас место, чтобы обсуждать важные вопросы.

Гуго повернулся.

— Я решаю, где мне что подобает. И мне надоело ждать. Ты сказал, что закончишь здесь свои другие дела и сразу отправишься в Англию. Так давай, поторопись. Пусть Эдуард вмешается, прежде чем Карл Анжуйский купит права на мой трон у этой высохшей ведьмы, моей кузины Марии.

— Другие дела уже почти закончены, ваше величество, — ответил Гарин. — Но я могу покинуть Акру лишь с вашим письменным согласием удовлетворить просьбу короля Эдуарда. Вы его дадите?

— Нет, — бросил Гуго. — Я уже говорил тебе, Эдуард просит слишком много только за то, чтобы поговорить с папой. Я позволяю ему разместить на Кипре войско для нового Крестового похода, но денег не дам. Это чересчур. — Гуго решительно мотнул головой. — Еще неизвестно, сможет ли Эдуард убедить папу.