Крестовый поход против Грааля - [44]

, на котором заседали во главе с папой 16 кардиналов, 184 епископа и более 400 аббатов. В итоге было принято следующее решение: «Ересь, достойная осуждения, нашла приют в Тулузской земле и отравляет оттуда Гасконь и другие южные провинции. Посему мы повелеваем, чтобы епископы и духовенство запретило мирянам под страхом отлучения от Церкви принимать еретиков и торговать с ними».

Двумя годами позже духовенство Романии предприняло, в свою очередь, попытку положить предел усилению ереси, однако оно чувствовало себя слишком слабым, чтобы помышлять о преследованиях. Оно не видело другого выхода, как пригласить предводителей катаров на публичную дискуссию^{106}; епископ Альби созвал для этого известнейших еретиков в Ломбере. По его приглашению присутствовали также Констанция, сестра Людовика VII и супруга графа Раймона V Тулузского, и Раймон Тренкавель, виконт Альби, Безьер и Каркассона; кроме того, практически все вассалы графов Тулузских. Прибывшие катары упорно отказывались отвечать перед прелатами в форме допроса и требовали дискуссии. Духовенству пришлось скрепя сердце уступить. Обсуждения продолжались до тех пор, пока катары не заявили, что нигде в Новом Завете нет указаний на то, что священники должны жить роскошнее князей, носить дорогие одежды, украшения и латы…

Когда аббат Альби наложил на «добрых людей» церковное отлучение, они прокричали ему в ответ: «Вы сами еретики, и мы можем доказать это, опираясь на Новый Завет и Послания».

Катарам была обеспечена свобода передвижения, и они смогли беспрепятственно вернуться в свои леса и ущелья. Духовенство же получило еще одно свидетельство тому, насколько слабым и презираемым оно было в этих областях.

Тулуза стала оплотом ереси. И именно здесь цистерцианские монахи попытались обратить сектантов, однако стяжали лишь насмешки и издевки. Тогда Комиссия по обращению, придя к выводу, что лишь насилие способно очистить эти авгиевы конюшни, организовала в назидание другим показательный процесс над Петром Морандом (Пейре Маураном), самым зажиточным горожанином, семидесятилетним стариком. Жители привыкли называть этого катара «священником Иоанном»…

«— Петр Моранд, на вас падает подозрение, что вы принадлежите арианской ереси, — начал допрос легат, кардинал Петр из Сен-Хризогона.

— Нет. — Петр Моранд не лгал, ведь он действительно не был арианином.

— Можете ли вы в этом поклясться?

— Достаточно и моего слова, ведь я рыцарь и христианин».

Петр Моранд долго оставался непоколебим. Когда же в ход пошли угрозы конфисковать его имущество, разрушить его «палаццо» и крепости, он не выдержал и отрекся. Старика повели нагим по улицам Тулузы к церкви Святого Стефана. Там по приказанию кардинала его подвергли наказанию лозой, однако ему было обещано отпущение грехов при условии, что он не позже, чем через 40 дней, покинув родину, отправится в Святую Землю, где будет в течение трех лет служить «Иерусалимским беднякам». Ежедневно вплоть до отъезда его должны были бичевать на улицах города… Имущество подлежало конфискации, однако ему обещали все вернуть по возвращении из Палестины.

Суровость миссионеров имела желанные результаты. Толпы тулузских горожан поспешили заключить мир с Церковью. Свидетельством того, в какой мере искренним было это обращение, может служить факт, что Петр Моранд, вернувшись из Святой Земли, трижды избирался горожанами в городской совет (capital).

Наказание Петра Моранда стало сигналом к дальнейшим преследованиям. Кардинал Сен-Хризогонский отлучил от Церкви всех катаров Тулузы. Они отправились к Рожеру-Тайлеферу и Аделаиде в Каркассон. Виконт Каркассона был весьма толерантен в религиозных вопросах^{107}. Католичество, ересь катаров и иудаизм мирно уживались друг подле друга в его областях и пользовались равными правами. Иудей Каравита стал его казначеем, а еретик Бертран де Кайссак — министром. Когда миссионеры потребовали от Рожера-Тайлефера выдачи беглецов, те отправились в сопровождении Аделаиды в Кастр.

Сеньоры Кастра держали лен от виконта Каркассона. Они, не порывая с миром, стояли на стороне катар. Один из них, Гильаберт, был патриархом еретиков Романии. В одном из ущелий Орнольяка располагалась подземная церковь. Безуспешно склоняли цистерцианцы Аделаиду и ее баронов к выдаче еретиков. Наконец они вынуждены были оставить Кастр.

Созванный между тем папой Александром III Третий Латеранский собор (1179) подтвердил суровые меры против еретиков Гаскони, Тулузы и Альби, отлучил от Церкви графа Тулузы, виконта Безьер, графа Фуа и большинство баронов Романии. Папа Александр, которому тулузские миссионеры в ужасающих красках изобразили дерзость и все возрастающее могущество сект, счел необходимым снова направить особого легата в еретические провинции, чтобы воплотить в жизнь постановления собора. Опять он возложил эту миссию на цистерцианцев во главе с аббатом Анри из Клерво. Чтобы придать своей деятельности больший вес, Анри, который на Латеранском соборе был возведен в сан кардинала-епископа Альбано, стал проповедовать «крестовый поход против альбигойцев»^{108}. Так это оружие Церкви впервые было обращено против христиан…