Крестовые походы глазами арабов - [72]

Этот Ги и был тот самый король Ги де Лузиньян, человек совершенно безликий, лишённый всякой политической или военной компетенции, всегда готовый принять мнение своего последнего собеседника. Фактически он был не более чем марионеткой в руках «ястребов», вожаком которых являлся «бринс Арнат» [43], Рено Шатильонский.

После своей кипрской авантюры и преступных деяний в Северной Сирии этот последний провёл четырнадцать лет в тюрьмах Алеппо, прежде чем его выпустил в 1175 году сын Нуреддина. Плен лишь усугубил его пороки. Ещё более фанатичный, более алчный и более кровожадный, чем прежде, Арнат один породил больше ненависти между арабами и франками, чем десятилетия войн и убийств. После освобождения ему не удалось вернуть себе Антиохию, где правил его зять Боэмонд III. Он обосновался в королевстве Иерусалим, где сумел жениться на молодой вдове, принёсшей ему в приданое земли к востоку от Иордана и, прежде всего, могучие крепости Крак и Шаубак. В союзе с тамплиерами и многочисленными новоприбывшими рыцарями, он имел при иерусалимском дворе мощное влияние, которое в течение некоторого времени уравновешивал только Раймон. Политика, которую предлагал Рено, была политикой первого франкского вторжения: безостановочная война с арабами, беспощадный грабёж и убийство, завоевание новых территорий. Для него всякое примирение, всякий компромисс был изменой. Он не считал для себя необходимым соблюдать договора и клятвы. Чего стоит обещание, данное неверным? — говорил он цинично.

В 1180 году между Дамаском и Иерусалимом было подписано соглашение о свободном передвижении в этом районе имущества и людей. Через несколько месяцев Рено напал на караван богатых арабских купцов, шедший через сирийскую пустыню в Мекку, и завладел товарами. Саладин пожаловался Бодуэну IV, но последний не осмелился выступить против своего вассала. Осенью 1182 года случилось нечто ещё более худшее: Арнат решил совершить рейд на саму Мекку. Высадившись в Эйлате, тогда маленькой рыболовной гавани, расположенной в заливе Акаба, экспедиция, имевшая в проводниках нескольких пиратов Красного моря, прошла вдоль берега и атаковала Янбу, порт около Медины, а затем Рабиг, неподалёку от Мекки. По дороге люди Рено потопили судно с мусульманскими паломниками, шедшее в Джидду. «Все были ошеломлены, —говорит Ибн аль-Асир, — поскольку люди этой области никогда прежде не видели ни одного франка — ни купца, ни воина». Опьянённые успехом, грабители, не теряя времени, наполняли свои суда добычей. В то время как сам Рено вернулся по воде в свои земли, его люди продолжали ещё долгие месяцы бороздить просторы Красного моря. Брат Саладина, аль-Адель, правивший Египтом в его отсутствие, снарядил флот и отправил его преследовать разбойников, которые были уничтожены. Некоторые из них были сопровождены в Мекку для публичного обезглавливания. «Это была показательная казнь тех, кто посягнул на святые места». Весть об этом безумном деянии, разумеется, разошлась по всему мусульманскому миру, в котором Арнат отныне олицетворял всё самое гнусное, что можно было ожидать от франкских врагов.

Саладин в ответ совершил несколько рейдов по землям Рено. Но, несмотря на свою ярость, султан сумел остаться великодушным. Например, в ноябре 1183 года, когда он установил катапульты вокруг крепости Крак и стал бомбардировать её обломками скал, защитники сообщили ему, что в это время внутри крепости проходила княжеская свадьба. И хотя новобрачной была невестка Рено, Саладин попросил осаждённых указать ему дом, предназначенный для молодых супругов, и велел своим людям пощадить этот сектор [44].

Но, увы, подобные жесты никак не могли повлиять на Арната. Временно нейтрализованный мудрым Раймоном, он, по восшествии на престол короля Ги в сентябре 1186 года, вновь мог править балом. Уже через несколько недель, невзирая на перемирие, которое могло бы продолжаться ещё два с половиной года, князь, как хищная птица, набросился на крупный караван арабских паломников и купцов, спокойно шедший по дороге в Мекку. Рено перебил всех вооружённых людей, а остальных увёл в плен в Крак. Когда некоторые из них осмелились напомнить Рено о перемирии, он ответил им презрительно: «Так пусть ваш Магомет придёт и освободит вас!» Когда несколькими неделями позже эти слова были переданы Саладину, он поклялся убить Арната собственными руками.

Но пока что султан сделал паузу. Он послал эмиров к Рено с требованием освободить пленников и на основании договора возместить им ущерб. После того как князь отказался принять послов, те направились в Иерусалим, где с ними встретился король Ги, который был шокирован неблаговидными поступками своего вассала, но не осмелился вступить с ним в конфликт. Послы настаивали: неужели заложники князя Арната будут гнить в подземельях Крака вопреки всем договорам и всем клятвам? Бессильный Ги умыл руки.

Перемирие было прервано. Саладин, хотя и был готов соблюдать договор в течение всего срока, нисколько не опасался возобновления боевых действий. Разослав депеши эмирам Египта, Сирии, Джазиры и других мест с извещением о предательском глумлении франков над их обязательствами, он призвал союзников и вассалов объединить все силы, которыми они располагали, и принять участие в джихаде против захватчиков. Из всех стран ислама в Дамаск потекли тысячи всадников и пеших солдат. Город стал чем-то вроде корабля, сидящего на мели посреди моря колеблемых ветром шатров: маленьких палаток из верблюжьей шерсти, в которых солдаты прятались от ветра и дождя, и обширных княжеских шатров из богато расцвеченных тканей, украшенных старательно вышитыми стихами Корана и поэтическими строками.