Крестоносец - [107]
Поэтому мы рассказывали о сражениях, в которых участвовали в Леванте, повторяя истории до тех пор, пока каждый не выучивал их наизусть. В конце концов запас рассказов иссякал, и мы начинали по новой, изменяя кое-какие подробности, чтобы слушатели не потеряли интереса. Двое неверных превращались в троих, затем в четверых; обычная лестница становилась приставной или винтовой.
Мы рассказали Мануэлю и Саламаджо о Тороне, о казни неверных, об убийствах мирного населения. Рассказали и о Крак-де-Шевалье — о кастеляне доне Лорне, о нашей удачной вылазке по уничтожению мусульманской баллисты, о пути в Алеппо и о шествии по улицам города.
Саламаджо и Мануэль, в свою очередь, поведали нам о многих битвах. Они воевали в Леванте пять лет, прежде чем попали в заключение. Однако о том, как именно это произошло, они никогда не упоминали.
Когда Андре спросил Саламаджо, как они попали в плен, я дремал. Сгорая от любопытства, я тут же открыл глаза и выпрямился, но ответа не последовало. Саламаджо просто встал и направился в другой конец пещеры. Больше Андре не спрашивал.
И все же нам удалось узнать, как наши товарищи попали в плен. Пока Саламаджо охотился за насекомыми в другой части пещеры, Мануэль шепотом поведал эту историю. Каждый раз, когда мимо проходил кто-нибудь из заключенных, Мануэль умолкал и продолжал рассказ лишь тогда, когда посторонний удалялся на порядочное расстояние.
— Мы с Саламаджо командовали маленьким отрядом из двенадцати рыцарей-тамплиеров в крепости нашего ордена в Антиохии, — говорил он. — Принцы и султаны пришли к соглашению, согласно которому христианские пилигримы могли без помех посещать занятый мусульманами Иерусалим. Главы противоборствующих сторон с трудом установили мир в этих землях. Наш отряд провожал пилигримов в священный город, показывая дорогу и защищая от воров, как христианских, так и мусульманских, нападавших на мирных жителей. Я уже семь раз сопровождал Саламаджо в таких походах. Во время первых шести у нас были стычки с местными бандитами, но не очень серьезные. В седьмой раз разбойники устроили засаду и напали на нас всерьез. Мы сумели защитить пилигримов, но потеряли одного из своих людей — заместителя Саламаджо. Саламаджо горько оплакивал его гибель — они были близкими друзьями, — а я занял место погибшего.
До восьмого похода нам ни разу не приходилось сталкиваться с организованным мусульманским войском. Мы знали о том, что мусульмане дважды посылали свои делегации к принцу Боэмунду Антиохийскому с жалобами на христианских рыцарей, занимавшихся мародерством на его землях. После того как христианскому принцу не удалось прекратить разбой, один из мусульманских предводителей решил отплатить нам той же монетой. Наш отряд направлялся к Иерусалиму как раз во время этих раздоров — в караване было тридцать пилигримов, в основном женщины и дети.
На пятый день пути мы встали лагерем в хорошо защищенной от ветра долине и, проснувшись на рассвете, обнаружили, что наш лагерь окружен мусульманскими воинами. Их было две дюжины.
Среди паломников началась паника, рыцари стали готовиться к бою. Враги вдвое превосходили нас числом, однако тамплиерам приходилось бывать и не в таких переделках. Саламаджо надеялся избежать столкновения, он велел нам убрать мечи в ножны и сказал, что попытается договориться с неверными миром, чтобы сохранить жизни паломников и своих рыцарей.
Итак, мы с Саламаджо, подняв флаг перемирия, поскакали к отряду мусульман, а их командующий со своей свитой выехал нам навстречу. Саламаджо объяснил цель нашего похода, напомнил о действовавшем в этих местах соглашении и о том, что паломникам гарантирован свободный проход.
Когда он договорил, глава мусульман заявил, что позволит нам проехать при условии, что тамплиеры сдадут все оружие — мечи, кинжалы, щиты. Пока нападения христиан на мусульманские деревни не прекратятся, христианские караваны, проезжающие по мусульманской территории, будут следовать только безоружными, сказал он. Сарацин дал слово, что нам не причинят зла, если мы выполним это условие, и Саламаджо поверил ему.
На обратном пути к лагерю я напомнил командиру, что тамплиерам запрещено сдавать оружие. Лучше умереть в муках, чем сложить меч перед лицом врага. Я сказал ему, что, если мы вернемся в Акру без оружия, великий магистр сурово накажет Саламаджо, возможно даже исключит из ордена. И наверняка его честь навсегда окажется запятнанной.
«Неужели ты думаешь, — ответил Саламаджо, — что Иисус Христос поставил бы собственную репутацию выше благополучия своей паствы?»
Подъехав к лагерю, Саламаджо объяснил условия договора с мусульманским предводителем. Паломники очень огорчились, мои товарищи пришли в замешательство. Однако мы уступили требованиям и сложили оружие под пристальными взглядами мусульман.
Затем мы сели на лошадей и продолжили путь к Иерусалиму. Но не проехали мы и мили, как караван внезапно остановился: по всей равнине стояли мусульманские воины с мечами наголо, готовые к бою.
Мануэль взял камень и швырнул его в темноту.
— Неверные вырезали всех паломников, даже детей. Тамплиеры сражались голыми руками, надеясь хотя бы погибнуть вместе с пилигримами. Но мусульманский командир лишил нас этой чести. Он приказал своим воинам брать рыцарей живьем — мы должны были стать подарком для султана из Алеппо. Пятеро моих товарищей бились так свирепо, что мусульмане были вынуждены их убить. Остальные семеро, покалеченные, избитые, попали сюда. Тамплиеры прислали гонца, чтобы выкупить пятерых моих собратьев, но нас с Саламаджо оставили гнить в этой богом забытой дыре.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Великий французский король Людовик ХIV, Король-Солнце, прославился не только выдающимися историческими деяниями, но и громкими любовными похождениями. Он осыпал фавориток сказочными милостями, возвышал их до уровня своей законной супруги Марии-Терезии, а побочных детей уравнивал с законными. Не одна француженка лелеяла мечту завоевать любовь короля, дабы вкусить от монарших щедрот. Но были ли так уж счастливы дамы, входившие в окружение короля? Кто разрушил намерение Людовика вступить в брак с любимой девушкой? Отчего в возрасте всего 30 лет постриглась в монахини его фаворитка Луиза де Лавальер? Почему мать семерых детей короля маркиза де Монтеспан была бесцеремонно изгнана из своих покоев в Версальском дворце? По какой причине не могла воспользоваться всеми правами законной супруги тайная жена короля мадам де Ментенон, посвятившая более трех десятков лет поддержанию образа великого монарха? Почему не удалось выйти замуж за любимого человека кузине Людовика, Великой Мадмуазель? Сколько женских судеб было принесено в жертву политическим замыслам короля? Обо всем этом в пикантных подробностях рассказано в книге известного автора Наталии Сотниковой «Король-Солнце и его прекрасные дамы».
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.
XIV век. Начало Столетней войны, но уже много смертельных сражений сыграно, церквей разграблено, а душ загублено. Много городов, поместий и домов сожжено. На дорогах засады, грабежи, зверства. Никакого рыцарства, мало доблести, а еще меньше благородства. В это страшное время английский лучник Томас из Хуктона клянется возвратить священную реликвию, похищенную врагами из хуктонского храма.
Римская республика в опасности. Понтийское царство угрожает Риму с востока. Гражданская война раздирает саму Италию. Смута объяла государство, народ в растерянности. Благородные стали подлыми, щедрые — жадными, друзья предают. А человек, удостоенный венца из трав — высшего знака отличия Республики за спасение граждан Рима, проливает реки крови своих соотечественников. Что будет ему наградой на этот раз?
Битва при Азенкуре – один из поворотных моментов в ходе Столетней войны между Англией и Францией. Изнуренная долгим походом, голодом и болезнями английская армия по меньшей мере в пять раз уступала численностью противнику. Французы твердо намеревались остановить войско Генриха V на подходах к Кале и превосходством сил истребить захватчиков. Но исход сражения был непредсказуем – победы воистину достигаются не числом, а умением. В центре неравной схватки оказывается простой английский лучник Николас Хук, готовый сражаться за своего короля до последнего.
О короле Артуре, непобедимом вожде бриттов, на Туманном Альбионе было сложено немало героических баллад. Он успешно противостоял завоевателям-саксам, учредил рыцарский орден Круглого стола, за которым все были равны между собой. По легенде, воинской удачей Артур был обязан волшебному мечу – подарку чародея Мерлина, жреца кельтских друидов… И пусть историческая правда погребена в той давней эпохе больших перемен, великого переселения народов и стремительно зарождающихся и исчезающих царств, завеса прошлого приоткрывается перед нами силой писательского таланта Бернарда Корнуэлла. Южной Британии в VI столетии грозило вторжение германских варваров.