Крестоносцы и Русь. Конец XII в. — 1270 г. - [132]

1. В историографии до последнего времени не оспаривалось положение о большом по численности шведском войске, пришедшем на Неву [Пашуто 1974: 63; Шаскольский 1978: 160, 166; Бегунов 1995: 57 и др.]. Вместе с тем скандинавские источники об этом походе ничего не сообщают. Данный факт пытались объяснить как тем, что поход не был организован официальными шведскими властями [Rein 1870: 43; Шаскольский 1978: 167–168], так и тем, что шведское войско было малочисленным, а само мероприятие оказалось малозначимым [Линд 1995: 46]. Отсутствие конкретных указаний не позволяет сделать определенный вывод о численности шведского войска.

Возможные его размеры можно представить, сравнив с данными о других походах через Финский залив на Неву и Ладогу. Так, в 1164 г. на Ладоге появился шведский флот численностью в «полушестьдесят», т. е. 55 шнек [НІЛ: 31], которые могли вместить несколько более 2 тыс. воинов [Арциховский 1969: 310–311; Шершов 1994: 200]. Примерно такое же по численности войско еми приходило на Ладогу в 1228 г. [НІЛ: 65]. Однако позже в экспедиции шведов в устье Невы в 1300 г., когда была построена крепость Ландскруна («Венец земли»), участвовало только 1100 человек. Причем данное войско также нельзя считать малочисленным, ибо, согласно «Хронике Эрика», в «ледунг вошли лучшие лодки и корабли» [ «Хроника Эрика»: 51].

2. Свей — шведы; мурмане — норвежцы; сумъ — суоми (suomi) — собственно финны; емь (hâeme) — народ в Юго-Восточной Финляндии (в западных источниках — «тавасты»). В исторической литературе высказывались сомнения по поводу состава шведского войска. Так, И. П. Шаскольский и Д. Линд полагали, что в походе не могли участвовать «мурмане», которые были тогда во враждебных отношениях со шведами. Линд считает, что упоминание о норвежцах было добавлено в первоначальный текст летописи только в 20–30-х гг. ХIV в., когда Швецией и Норвегией управлял один король. И. П. Шаскольский сомневался также в том, что в походе 1240 г. участвовали представители народа емь. Они вряд ли стали бы помогать шведам после подавления в середине 30-х гг. восстания против Швеции [Шаскольский 1995: 18; Линд 1995: 47–48]. Однако этот довод представляется малоубедительным. Во-первых, после признания емью власти Швеции они должны были выполнять т. н. «кровавую десятину». Во-вторых, отношения их (по крайней мере, части этого народа) с Новгородским государством были весьма напряженными, что выражалось в обмене военными походами, последний из которых — неудачное нападение флота еми на Ладогу, имел место в 1228 г. [НІЛ: 65].

3. Личность «князя» или «короля» (по «Житию»), возглавившего шведское войско, остается неясной. В 1222–1250 гг. королем Швеции был Эрик Эриксон Лепсе («Картавый»). Но, как полагают исследователи, войско возглавил не сам король, а его ярл, что больше соответствует «князю» Синодального списка. Вместе с тем в историографии нет единогласия по поводу того, кто командовал шведским войском. По сложившемуся еще с XIX в. мнению, ярлом был Биргер Магнуссон — зять короля. Эту точку зрения, опираясь на т. н. «Рукописание Магнуса, короля Свейского», помещенное в ряде поздних русских летописей под 1347 или 1348 г. [НІЛ: 359–360; НIVЛ: 276–277; НVЛ: 260–261], разделяли многие представители русской историографии XIX–XX вв., начиная с Н. М. Карамзина, а также некоторые финские историки, например, Я. Галлен [см. об этом: Шаскольский 1978: 171–178]. К ней же в настоящее время склоняется и Д. Линд [Линд 1995: 49–51]. Но в отечественной историографии последних десятилетий принято считать, что командиром шведов был Ульф Фаси — двоюродный брат Биргера [Шаскольский 1978: 171–178; Шаскольский 1995: 20; Кирпичников 1995: 28; Шишов 1995: 32].

4. Имена епископов в источниках не упоминаются. Финский историк XIX в. века Г. Рейн предполагал, что в походе участвовал епископ Финляндский Томас. Так же считали Г. А. Доннер, В. Т. Пашуто и некоторые другие исследователи [Rein 1870: 85; Donner 1929: 222; Пашуто 1956: 177]. С этим мнением не согласен И. П. Шаскольский, отметивший, что личное участие Томаса в походе не подтверждается источниками [Шаскольский 1978: 170]. Д. Линд называет, помимо Томаса, 6 других епископов шведской церкви: Николауса из Стренгнеса, Магнуса из Вестероса, Ярлера из Упсалы, Лаурентиуса из Линчёпинга, Лаурентиуса из Скара, Грегориуса из Вехье, отмечая при этом, что все они пережили Невскую битву [Линд 1995: 47]. Но в точности сообщения о гибели шведского епископа, судя по приведенному в тексте замечанию: «а иные творяху», сомневается и сам летописец. Показательно в этой связи, что в «Житии Александра Невского» об иерархах католической церкви в составе шведского войска вообще не говорится, хотя, учитывая результат битвы, упоминание агиографом о духовном лице в стане потерпевшего поражение противника лишний раз могло бы подчеркнуть преимущество православной церкви. Вполне вероятно поэтому, что сообщение о епископах в Синодальном списке — позднее добавление, отсутствовавшее в первоисточнике рассказа о Невской битве.

5. В большинстве исторических исследований задержка в устье Ижоры объясняется необходимостью для шведов отдохнуть после тяжелого перехода через Финский залив и перед дальнейшим продвижением вглубь Новгородской земли. То, что конечной целью похода было завоевание Ладоги и Новгорода, как это изложено в Синодальном списке, обычно сомнения не вызывает. Думается, однако, что причину задержки следует искать в том, что шведы планировали построить в устье р. Ижоры опорный пункт для дальнейшего распространения своего влияния в среде местного финноязычного населения [Кучкин 1996: 24; Назарова 1999 (а): 198–199]. Аналогичные попытки, судя по источникам, до начала XIV в. шведы предпринимали еще дважды: в 1256 г. (см. далее: прил. 3) и в 1300 г., построив крепость Ландскруну в дельте Невы [НІЛ: 93; Хроника Эрика: 50–60].