Крестная сила. Нечистая сила. Неведомая сила - [59]

Шрифт
Интервал

За несколько дней до праздника священник с причтом ходит по приходу, служа1 молебны и поздравляют с преддверием праздника. За это хозяева соизволяют по ковриге хлеба и дсныами от 5 до 15 копеек со двора.

Вот и праздник, и но деревням пиры, в избах везде гости.

- Ну, ciapyxa, сажай! - говорир хозяин, рассаживая 1 остей за сюлом и наблюдая при эгом степень родства и требования поче1а.

- Присядьгс, присядьте, госш дорогие! - огвечаот хозяйка, С1аия на стол чашку со С1удпем и раскладывая каждому по пирогу и по ложке. - Милости просим! Рады приве1И'п>, чем Бог послал.

- С праздником, будые здоровы, - говори! первый, выпивший первую чарку.

- Просим присгупить, - юворит хозяин, и по ею слову в торжественном молчании совершается уничюжепие сгудня. Подается лапша и перед пей оня1Ь по стаканчику. На столе является целая часть какоголибо домашнего живо'1ного: свиньи, барана, теленка. Один из госгеи, ближайший родственник, разламывас) мясо руками (мясо варено, а потом в печи обжарено). Перед первыми кусками опя1Ь винное подношение в том же порядке.

- Кушай ге, потребляй ге: не всех по именам, а всех по ровням.

- То и делаем, - огвечают 01кланиваясь. Подали кашу, за кашей полагается по две рюмки. - Выпью семь и семь каш съем, - острит иной гость, ухмыляясь, весь красный or потреблеппого, oi духоты в избе и отгого, 410 у всех на плечах овчинные полушубки или теплые поддевки.

Кончили обед - вышли из-за стола, помолившись, благодаря г и прощаются.

- Куда вы? Сейчас чай, аль от нас не чаеге? останавливает хозяин.

К чаю поданы баранки, пироги. Перед чаем и за чаем водка.

"Все всгали из-за стола (пишет г. Морозов из Карачевского уезда Орловской губернии), идут к другому, к

третьему. Толпа гостей пьяна и начинает редеть: в одном дворе кум спьянился, а в другой сват под святыми заснул. Остальные или несвязно гуторят^илтгпесню хотят затянуть, но никак не могут сладить и бросят неоконченную. В последнем дворе гостей уже человека четыре: все пьяны. Заночевали в селе, опохмелившись, спешат ко дворам, захватив с собою гостей. Приглашены только те, у которых сами угощались вчера".

Из села Посопа (Саранского уезда Пензенской губернии) сообщают о чем же, что к Михайлову дню каждая семья готовится за несколько дней и пирует также несколько дней, покупая от 2 до 3 ведер вина (семья среднего достатка) и от 5 до 7 ведер (богатые). Духовенство с молебнами начинает ходить за неделю до праздника и кончает первым днем, который проводят не очень шумно. Главное празднество начинаегся со вгорого дня, но зато очень рано, часа в 4 утра: начинают похмелье после вчерашнего почина и ходят друг к другу в гости без особого приглашения, ходят, пока носят ноги. На другой день приезжают гости из соседних деревень, и вчерашний пир между своими превращается в общую свалку и в общий хаос. Между своими посещениями не разбираются и претензий никаких не предъявляют, но приезжих гостей считают, и кто не приехал, к тому и сами не поедут. Угощение чаем в этих местах считается наивысшим и очень почетным: угощают чаем лишь избранных.

XLV НИКОЛЬЩИНА

Под именем "Никольщины" следует разуметь неопределенный числом праздничных дней период времени, предшествующий и следующий за зимним Николой (6 декабря). Это празднество всегда справляют в складчину, так как одному не по силам принимать всех соседей. В отличие от прочих это праздник eraриковский, большаков семей и представителей деревенских и сельских родов. Общее веселье и охота на пиво длятся не менее трех-четырех дней, при съезде всех ближайших родственников, но в избранном и ограниченном числе. Неладно бывает тому, кто отказывается от складчины и уклоняется от празднования: такого домохозяина изводят насмешками в течение круглого года, не дают проходу от покоров и крупной брани и отстают и прощают, когда виновный покается: призовет священника с молебном и выставит всем обильное угощение. После этого он может уже являгься в многолюдных собраниях и не надо ему на ходу огрызаться от всяких уколов и покоров - стал он "душевным" человеком.

На той окраине Великороссии, где она приближается к границам Белоруссии, а именно на Смоленщине

(т е н Вязомском уезле Смоленской губернии) в среде стариков наблюдается ^аринный (и Бехоруссии новее местно) обычай "свечу сучить" Он СОСТОРП в том, 410 посреди праздничных кушаний подаеюя (по обычаю) С010ВЫИ мед Поедя1 и начнут лакоминэся соювым медом, жуют соты и выплевывают воск в чашку с водой Из эгого воска выйд^ потом мирская свеча Ни коле-Уюднику, юлстаяиретолстая Обычай rpe6yei, чтобы перед тем, как начать есгь мед, все молились Николе Угоднику, чтобы умолить 501 а для дома достаiOK, на скотину - приплод, па хлеба - урожаи, в семье - согласие Крест кладут истово, поклоны кладу^ земные

Никольщине в иных местах предшествует такой же веселый и сьпыи праздник - Михаилов день, о котором было сказано в предшествующей главе

НЕЧИСТАЯ СИЛА

I

ЧЕРТИ-ДЬЯВОЛЫ (Бесы)

В народном сознании глубоко укоренилось верование, что сонмы злых лухов неисчислимы. Очень мало на Божьем свете таких заповедных святых мест, в которые они не дерзали бы проникать; даже православные храмы не освобождены от их дерзких нашес гний. Эти бесплотные существа, олицетворяющие собою само зло, - исконные врат человеческого рода; они не только наполняют безвоздушное пространство, окружающее Вселенную, не только проникаюг в жилища, делая многие из них необитаемыми*, но даже вселяются в людей, преследуя их беспрестанными искушениями.


Еще от автора Сергей Васильевич Максимов
Нечистая, неведомая и крестная сила

«Нечистая, неведомая и крестная сила» впервые была опубликована уже после смерти Сергея Васильевича, в 1903 году. Материал для книги автор собирал долгие годы во время своих пеших странствий по стране в поисках интересного этнографического материала. Книга погрузит читателя в загадочный мир верований, обрядов и праздников российского крестьянства; в мир, населенный прекрасными и жестокими русалками, капризными духами и жестокими оборотнями; в мир, не тронутый ни образованием, ни прогрессом, в котором христианство самым причудливым образом переплетается с остатками язычества. В формате a4.pdf сохранен издательский макет.


Куль хлеба и его похождения

Хлеб — наша русская пища- Хлеб да соль! — говорит коренной русский человек, приветствуя всех, кого найдет за столом и за едой.— Хлеба кушать! — непременно отвечают ему в смысле:Милости просим, садись с нами и ешьВот об этом-то хлебе и об этом народе, возделывающем хлебные растения и употребляющем преимущественно мучную, хлебную, крахмалистую пищу, я хочу рассказать и прошу моих рассказов послушать. Как, по пословице, от хлеба-соли никогда не отказываются. Так и я кладу крепкую надежду, что вы не откажетесь дослушать до конца эти рассказы о хлебе или лучше, историю о куле с хлебом.


Песни каторги

«Славное море, священный Байкал», «По диким степям Забайкалья» — сегодня музыкальная культура непредставима без этих песен. Известностью своей они обязаны выходцу из Швеции В. Н. Гартевельду; этот композитор, путешественник и этнограф в начале XX в. объехал всю Сибирь, записывая песни каторжан, бродяг и коренного сибирского населения. Концерты, на которых исполнялись обработанные Гартевельдом песни, впервые донесли до широкой публики сумрачную музыку каторжан, а его сборник «Песни каторги» (1912) стал одним из важнейших источников для изучения песенного фольклора сибирской каторги.


Год на севере

Книга С.В. Максимова (1831-1901) «Год на Севере» открыла целую эпоху в изучении Русского Севера, стала отправной точкой в развитии интереса к научному исследованию края. Это одна из крупнейших работ по этнографии данного региона в XIX в. Сочинение имеет исключительное значение, как с научной, так и с литературной точки зрения. Яркий стиль писателя, блестящее знание местных диалектных особенностей и исторических источников делают это сочинение выдающимся произведением литературы.


Сибирь и каторга. Часть 1

Книга С.Максимова `Каторга империи` до сих пор поражает полнотой и достоверностью содержащейся в ней информации. Рассказ об истории русской каторги автор обильно перемежает захватывающими сюжетами из жизни ее обитателей. Образы преступников всех мастей, бродяг, мздоимцев из числа полицейских ошеломят читателя. Но даже в гуще порока Максимов видит русского человека, бесхитростного в душе своей.Первое издание `Сибири` вышло тиражом 500 экземпляров для распространения только среди высших чиновников. В советские времена книга вообще не публиковалась.


Лесная глушь

Сборник рассказов и очерков о различных ремёслах русского крестьянства, раскрывающий патриархальный крестьянский мир, живущий по своим законам.


Рекомендуем почитать
Могила Ленина. Последние дни советской империи

“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.


Отречение. Император Николай II и Февральская революция

Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.


Переяславская Рада и ее историческое значение

К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.


Древнегреческие праздники в Элладе и Северном Причерноморье

Книга представляет первый опыт комплексного изучения праздников в Элладе и в античных городах Северного Причерноморья в VI-I вв. до н. э. Работа построена на изучении литературных и эпиграфических источников, к ней широко привлечены памятники материальной культуры, в первую очередь произведения изобразительного искусства. Автор описывает основные праздники Ольвии, Херсонеса, Пантикапея и некоторых боспорских городов, выявляет генетическое сходство этих праздников со многими торжествами в Элладе, впервые обобщает разнообразные свидетельства об участии граждан из городов Северного Причерноморья в крупнейших праздниках Аполлона в Милете, Дельфах и на острове Делосе, а также в Панафинеях и Элевсинских мистериях.Книга снабжена большим количеством иллюстраций; она написана для историков, археологов, музейных работников, студентов и всех интересующихся античной историей и культурой.


Психофильм русской революции

В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.


Машина-двигатель

Эта книга — не учебник. Здесь нет подробного описания устройства разных двигателей. Здесь рассказано лишь о принципах, на которых основана работа двигателей, о том, что связывает между собой разные типы двигателей, и о том, что их отличает. В этой книге говорится о двигателях-«старичках», которые, сыграв свою роль, уже покинули или покидают сцену, о двигателях-«юнцах» и о двигателях-«младенцах», то есть о тех, которые лишь недавно завоевали право на жизнь, и о тех, кто переживает свой «детский возраст», готовясь занять прочное место в технике завтрашнего дня.Для многих из вас это будет первая книга о двигателях.