Крестная мамочка - [113]
Пока я вертела в руках симпатичные бутылочки, меня посетило яркое и отчетливое, хотя и давнее воспоминание. Через несколько дней после моего шестнадцатилетия мы с родителями в кои веки отправились вместе отдыхать. В самолете стюардесса предложила мне напитки, и я храбро потребовала водку с тоником. Папа и бровью не повел, а я надувалась от гордости и чувствовала себя совсем взрослой. Мне подали точно такую же, как другим пассажирам, бутылочку «Смирнофф» и банку тоника. Вот его-то я и выпила, а бутылочку не тронула — рука не поднялась испортить такую красоту. Она по-прежнему хранится в доме у родителей, вместе с другими мелочами из моего детства и юности, в отдельной коробке. В то время я притворялась взрослой, что и делаю до сих пор.
Я перешагнула через памперсы и распахнула дверцы шкафа. Стопки тщательно отутюженных детских вещичек — слюнявчики, рубашечки, ползунки, комбинезончики. Я подсовывала ладони под стопки, пытаясь нащупать среди нежной мягкости что-нибудь твердое. Один раз на что-то наткнулась и поспешно отдернула руку. Мне понадобилось несколько минут, чтобы набраться смелости и снова сунуться в ту же стопку. Я медлила, задавая себе вопросы, ответы на которые не хотела знать. Но разве не этим я занимаюсь всю жизнь? Я вытащила из-под детских вещей пластмассовую коробку с двумя пустышками. В данном случае повезло. Но я знала наверняка: две пустые водочные бутылки означают, что где-то в доме припрятаны другие. И действительно, в коробке с новехонькой детской ванночкой обнаружилось еще несколько. Я принялась вываливать на пол содержимое полок и ящиков шкафа. Вместе с детской одеждой и принадлежностями на свет появлялись бутылки. Я отшвыривала их на коврики с персонажами Беатрис Поттер, пока не застыла, окруженная со всех сторон грязными памперсами и не менее грязными тайнами.
Я все еще заливалась слезами, сидя посреди улик тайной жизни Хэлен, когда дверь детской приоткрылась.
— Вон! — рявкнула я, бросилась к двери и захлопнула ее. Нельзя допустить, чтобы слухи распространились как лесной пожар, а няньки болтливы… Необходимо защитить Хэлен хотя бы после смерти, если при жизни не удалось. — Пожалуйста, оставьте меня одну. Унесите пока близнецов…
— Тесса! Это Роуз. Я вернулась.
Я прислонилась к двери, которая отгораживала меня от реальности.
— Роуз? — Я выглянула в коридор. На пороге стояла Роуз — в шляпе, пальто и со знакомым чемоданом в руке. — Роуз… — всхлипнула я.
Она выронила чемодан и раскрыла объятия. Я упала в них, и мы дружно зарыдали. Слезы не кончались.
Плакать я прекратила внезапно — потому, что до сих пор никак не могла примириться со случившимся. Какая-то нелепая выдумка, сюр. В авариях всегда гибнет кто-то другой. Другие дети болеют, становятся наркоманами, доводят родителей. Другие люди влюбляются в чужих мужей и бездарно растрачивают жизнь, как мотыльки, летящие на пламя. Другие — не я. Я юрист. С понедельника по пятницу я ношу практичные и удобные туфли. В моем гардеробе преобладают строгие костюмы темных цветов. Мне казалось, я сама управляю своей жизнью. Думала, у меня все еще впереди. А вот и ошиблась, Тесса. Будущее играет с нами, нам остается лишь попробовать получить удовольствие от этой игры. Не всем она по душе, не каждый наделен способностями, чтобы играть в нее. Я вытянула руку, показывая Роуз идеальную бутылочку, которую сжимала в кулаке. Какая она изящная, безобидная. Так и просит: «Выпей меня!» Вернее, просила бы, будь она полной.
На лице Роуз не отразилось ни малейшего удивления, она отстранилась и принялась собирать разбросанные свидетельства существования Хэлен.
— Вы знали, что она пила?
Роуз сложила бутылки в пакет для памперсов с приторно-сладким запахом и обернулась.
— Догадывалась. Но она все отрицала.
— А таблетки?
— Сначала их выписывали от боли после кесарева. Но она быстро привыкла к ним.
— Она же кормила мальчишек!
Лишь этот довод и успокаивал меня, развеивал подозрения. Хэлен была помешана на грудном кормлении, она докормила сыновей до пяти месяцев. Ни за что не поверю, что она стала бы при этом сидеть на таблетках. С другой стороны, я только что узнала о ее пристрастии к водке.
— Нет, не кормила, — ответила Роуз.
— Я сама видела…
А видела ли? Я задумалась. Нет, не видела. Хотела, но не вышло. При мне мальчишки проголодались и закапризничали, Хэлен сказала, что привыкла кормить их без посторонних, в тишине, чтобы они не отвлекались. Помню, я еще подумала, что такие причуды свойственны молодым матерям. О таком я была наслышана.
Я вытерла нос рукавом.
— А как же молоко в морозильнике?
— Она разливала по пакетам детское питание.
Бред. Форменный бред.
— Даже когда они где-нибудь бывали, она брала с собой пакеты, делая вид, что сцедила молоко заранее. Говорила, что ей неловко кормить детей грудью при людях. Нейл тоже этого терпеть не мог, называл «плебейскими замашками».
Я вспомнила, как в «Старбаксе» пыталась разогреть молоко: когда оно свернулось, мальчишки с удовольствием умяли готовую смесь. Вспомнила, как Хэлен пыталась хоть что-нибудь выдоить из себя с помощью жутковатого аппарата с насадками на соски, но только намяла их до крови. Зачем ей это понадобилось, если она знала, что у нее нет молока? Я задала этот вопрос Роуз.
В поездку Илью втравила подружка Магда. Самому-то ему и на пляже было неплохо. Но Магде вынь да положь однодневный круиз с Кипра в Израиль… Так Илья очутился в Иерусалиме – городе, где встречаются мировые религии и еще с полусотни различных верований, где с приходом нового тысячелетия в воздухе носится какое-то странное нетерпеливое ожидание… Что-то непостижимое вдруг случилось с обычным московским разгильдяем. Ему кажется, что он заблудился во времени и пространстве, в странном невозможном мире. Его настоящий мир где-то рядом, стоит только протянуть к нему руку.
Жизнь человека полна случайностей, способных погубить его или наделить счастьем. Такая случайность произошла с героиней романа английской писательницы — Хэлен, скромной служащей одного из лондонских офисов. В ее спокойную, размеренную жизнь врывается страсть, заставившая девушку испытать горе и радость, блаженство и депрессию. С самого начала ее преследует цепь досадных недоразумений, но она в своем стремлении отстоять любовь преодолевает все препятствия.
Кимберли Ньюмен не скрывала неприязни к своему боссу Джейсону Брессингему. Неисправимый ловелас, он принадлежал к числу тех мужчин, которых она избегала. Они постоянно ссорились и пререкались, но вскоре выяснилось, что их бесконечные стычки — лишь попытка скрыть от себя и от окружающих то, что их как магнитом тянет друг к другу. Однажды пелена спала с их глаз, и они оказались перед лицом беспощадной правды. Кимберли и Джейсон сопротивлялись новому для обоих чувству, не желая мириться с реальностью. Но джинн уже был выпущен из бутылки…
Она была юна, наивна и влюблена. Ее избранник отвечал ей взаимностью. Но будто бы весь мир воспротивился соединению двух сердец: молодым людям пришлось расстаться. Каждый из них создал свою семью, однако где-то в глубине души сохранилась верность первому юношескому чувству и все еще теплилась надежда.
В ваших руках легкий и немного серьезный, остроумный и чуть грустный роман о женщине «слегка за тридцать». О ее больших победах и маленьких поражениях. О любви. И жизни…
Серена уже много лет любит Дэвида, да и он отвечает ей взаимностью. Но они принадлежат к разным слоям общества. Именно поэтому девушка уверена, что у их любви нет будущего.Как Дэвиду убедить ее в обратном?
Наверное, каждой женщине после разрыва отношений с мужчиной хочется понять, что у них не сложилось. Может, не тот мужчина? Или что-то не так с ней? Или просто не судьба? И вспоминая, женщина делит мужчин на типы. Тот был романтиком, а этот циником, а третий — занудой. В женской памяти для каждого найдется место. В жизни героини было десять мужчин, и каждый из них оставил след в ее сердце. Девственник, Миллиардер, Актер, Учитель, Лорд… С одним было весело, с другим — непредсказуемо, с третьим — удобно. Но стал ли кто-то из них Единственным? «Десять мужчин» — не только прекрасный роман о любви, отношениях, потерях и встречах, но и настоящая энциклопедия мужских типов.
Четыре женщины на перепутье, четыре подруги, которые хотят перемен, четыре судьбы, которые круто изменятся. Дейдра, Лиза, Анна и Джульетта живут в маленьком городке, их жизнь давно устоялась. Позади замужество, дети, угасшие надежды юности, в настоящем – красивые дома, достаток и идеальная семья, а впереди… А впереди либо все та же спокойная и под надоевшая жизнь, либо крутые перемены, на которые все четверо в глубине души надеются.И перемены обрушиваются на подруг, когда Дейдра заявляет, что у нее, конечно, идеальный муж, но ей осточертело сидеть дома и она хочет воскресить былое и осуществить свои тайные мечты.
Любой женщине рано или поздно хочется прибить собственного мужа. «Было бы завещание, а уж я постараюсь в нем оказаться», — полушутя признаются они друг другу. Мол, брак — это просто забавное приключение, изредка заканчивающееся смертью.Но когда Джасмин арестовывают за убийство собственного мужа, становится не до шуток. В сорок лет, как все давно усвоили, жизнь только начинается. Жизнь, а не пожизненное заключение.Джаз, мама-домохозяйка и настоящая «богиня домоводства», Ханна, бездетная бизнес-леди, и Кэсси, обезумевшая работающая мать, — три самые обыкновенные женщины.
Удивительно, как часто грубая оболочка может скрывать нежную сердцевину. Книга «Козлы!» — как раз тот самый случай. Кого-то название напугает, кого-то привлечет, но и те и другие будут приятно удивлены, начав читать эту тонкую и полную французского юмора книгу. Молодая и талантливая писательница Ариэль Бюто с симпатией, сочувствием и иронией раскрывает тайны личной жизни трех неразлучных подруг. Каролина обожает с головой кидаться в безрассудные романы и слегка помешана на страшненькой мебели из ИКЕА. Флоранс очаровательна и молода, но уже разведена.