Крест Империи - [34]

Мне особенно нравилась пастушья собака. Черная, с гладкой глянцевой спиной. Я украдкой пальцем погладила ворсистую спинку. Я и живых собак люблю, у нас в детстве была овчарка-риггон…

— Крис, - чьи-то пальцы закрыли мне глаза. Сердце радостно заколотилось. И внутри сразу наступила блаженная умиротворенность - я уже поняла, кто это. Провела пальцами по его ладоням, закрывшим мне глаза.

— Юлиан?

Он рассмеялся, обнял меня за плечи.

— Куда пойдем?

— Не знаю даже… - я задумалась. И опять кольнуло - Йэн обычно не задавал этого вопроса, а сам предлагал что-нибудь. И такое, что я отказаться не могла! Но Юлиан ждал.

— Может, погуляем? Солнце…

— Да ну, холодрыга на улице, - сморщился Юлиан, - слушай, а пошли ко мне? Парни все разъехались, я в комнате один, красота!

Все звучало совершенно нормально и естественно. Только вот почему по спине пробежал такой холодок? Я боюсь? Но чего?

Ведь это Юлиан, мой родной человек, что может случиться плохого?

Какое-то ханжество - будто и остаться наедине нам нельзя!

— Пойдем, - решительно сказала я, отметая сомнения.

Интересно в мужском конвиктусе. Я не была ни разу. Пожалуй, у нас гораздо уютнее. Ну понятно - они же не вяжут салфеточек и не вышивают картинки. Только обычное Распятие на стене, и еще один календарь висит, распахнутый на последней странице. На календаре - известная киноартистка Лейна Касс, в роскошном узком бордовом платье. Красавица…

А так - аккуратно, койки тщательно заправлены, порядок. Я присела к столу. Юлиан достал откуда-то пузатую бутылку.

— Это что?

— Карское, - сообщил он, - вчера не выпили. Ну что, налить немного? За встречу.

— Налей, - согласилась я, - сказал бы, я бы закуски прихватила. Мы столько вчера наготовили.

— У меня тоже есть, хотя и немного.

Он достал шоколадку. Фольга захрустела, раскрывая темные глянцевые дольки.

Мы выпили - за встречу. Я положила дольку шоколада в рот. Все равно, чем заниматься, что есть, что пить… Лишь бы сидеть и смотреть в это ласковое, родное лицо.

— Как Рождество встретил? - спросила я вскользь.

— А… так себе. Мы с парнями договорились отмечать в парусном клубе… Но было скучновато.

— Ух ты, а ты что, занимаешься парусным спортом?

— Да нет, - засмеялся Юлиан, - мой друг занимается. Но я так хожу иногда… Мы там посидим, выпьем с ребятами. За жизнь поболтаем. Просто такая тусовка.

Вино сразу ударило в голову. Крепкое… Или это близость Юлиана так влияет? Он положил ладонь мне на руку.

— А что меня не взял? Мы с девчонками вчера отмечали. Или у вас там мальчишник?

— Да нет, девушки есть. Но я подумал, ты же еще там никого не знаешь… и тебя никто. Может не очень хорошо получиться.

Тогда мог бы и не ходить, остался бы со мной, кольнула обида. Но уже как-то смутно, без злобы.

— Еще? - Юлиан разлил вино.

— Что-то мы быстрый темп взяли, - после второго бокала в голове радостно зашумело. Юлиан сидел близко-близко ко мне. Мы говорили о каких-то пустяках. Чем заняться на каникулах? Кажется, новый фильм начнут на той неделе показывать, исторический, про хавенов. Какие зачеты еще надо досдать? Не помню уже. Почему-то Юлиан стал убеждать меня "выпить по-хавенски", вроде, хавены так пили, когда хотели закрепить родившуюся дружбу, "по-братски". Это значит, мы должны сплести наши руки с бокалами и так пить. Мы попробовали, но я была уже слишком пьяна и пролила полбокала на Юлиана. Мы захихикали. Юлиан сказал, что так ничего не выйдет, и я должна сесть к нему на колени. Я вскочила на него, и мы выпили "по-хавенски". Какое-то время ничего не происходило, и я сквозь шум в голове ничего не могла понять, я вцепилась в шею Юлиана, повисла на нем, и мне было так хорошо… И вдруг снизу подо мной начало что-то твердеть и набухать. Я не сразу это заметила, и сначала было как-то даже смешно, что нечто давит на мою задницу снизу, а потом я вдруг поняла, ЧТО это такое. И рванулась, даже голова прояснилась слегка. Но Юлиан удержал меня в объятиях.

— Ты что, глупенькая? - ласково спросил он. Мое сердце колотилось, как у воробья. Юлиан не стал ничего говорить, его губы прикоснулись к моим, и мы замерли в поцелуе… Так здорово еще ни разу не было! Может, потому что сознание затуманено алкоголем. Я поплыла, ни о чем не думая, ловя потоки, пронизывающие тело, от его губ, от его рук… Рук, проникающих все ниже, все глубже. Мне было несказанно хорошо, и лишь какой-то одинокий зуммер тревожно пищал внутри, но я говорила ему, что ничего же особенного не происходит, и раньше так уже было, и все будет хорошо, нормально, вот сейчас мы остановимся… Я знала точно, что остановлюсь. Поэтому зуммер мог и не пищать. Я же не ребенок и могу себя контролировать… И Юлиана могу контролировать. Он такой чудесный, такой славный… ну не может же все это быть плохо! Ведь это любовь…

В какой-то момент мне стало по-настоящему страшно. Но мы уже непонятным образом оказались на кровати. И Юлиан прижал меня так, что и не пошевелиться, и уже не просто его руки бродили где-то там внизу, а вдруг я почувствовала, что одежда там, снизу, куда-то исчезает, сползает, и холод обнаженной кожи, и скользящие нестерпимо сладкие руки Юлиана… И снова я ощутила твердое и горячее, острое, как наточенный кол, у своего бедра, и тогда мигом все прошло. Никакой радости и никакого наслаждения, я просто поняла, что происходит, и рванулась молча, страшно, изо всех сил… не дай Бог закричать! Не дай Бог увидит кто-нибудь…