Крест Империи - [134]

Здесь в общем-то тоже особых перспектив нет. Но может быть, дети выучатся и будут жить, как настоящие скантийцы.

— Здесь все равно лучше, - тема беседы уже сменилась, теперь говорила темноволосая Нея, скантийка из Бетлехема, - машина есть… вот в отпуск съездили в Хол. Разве в Эдоли мы могли в Хол ездить?

Да… Элис вспомнила, как ездила отдыхать в детский лагерь на море. Как с мамой и братом ездили на базу в Эрвен. Паломничества… Но за границу - за границу поехать было сложно, тут Нея права.

У Неи трое детей, уже больших, школьников. Сама она в Эдоли была преподавателем музыки в высшей школе. Тонкие, длинные пальцы пианистки. Здесь это образование признать очень сложно, опять же - надо учиться заново педагогике. А просто музыкантом - здесь своих полно безработных.

Да ей и не хочется. Дети сыты, одеты, машина есть… вот в Хол ездили. Чего еще надо?

Бейта. Ей далеко за сорок. В этом возрасте бесполезно думать о нормальной работе, образовании. В Эдоли она была инженером-технологом на авиастроительном заводе.

Ришаль. Тонкая, высокая, с интеллигентным узким лицом. В Эдоли была редактором крупного сетевого портала, поэтесса, выпустила несколько книг. Пламенная демократка. В прошлом диссидентка даже.

Впрочем все мы - в прошлом…

Тата - тоже в возрасте, четверо детей. В Эдоли работала мастером на текстильном производстве. В Кари.

Фидес - полненькая, веселая, уже внуки у нее есть. Приехала из деревни. По образованию агроном. С Фидес Элис обычно работала в паре.

— А что, - спрашивает Айрейя, - у вас там не выпускали за границу?

— Конечно, нет, - отвечает Бейта, - то есть в принципе… ну ездили… но это надо столько справок собрать, так сложно…

Ришаль молчит, отводит взгляд. Элис давно уже читала ее статьи, полные пламенной страсти Обновления, ненависти к старому прогнившему режиму… вот только сейчас, вслух она почему-то не говорит об этом. Если спросить - повторит, да. Но сама как-то не стремится обличать Империю. Предпочитает бытовые темы - ремонт, отпуск, дети… у самой Ришали двое детей.

Может, потому, что в прогнившем имперском режиме Ришаль была уважаемым человеком, редактором, поэтессой - а здесь…

Ведь некоторые устраиваются, думает Элис. У Ришали вот почему-то не получилось. Возраст? Или поздно приехала - диссиденты, приехавшие из Эдоли, обычно получали здесь работу в редакциях антиимперских журналов, на радио… А Ришаль вот только после падения режима приехала. Неудачница. Как и я. Этот мир - не для неудачников. Мы проиграли.

— Все, девочки! - Винни поднялась, - за работу!

Элис и Фидес мыли ежедневно отделение геронтологии. Старики, со старческими болезнями. Элис хотелось бы работать хоть помощницей медсестры - ухаживать за больными. Ей нравился уход. Свой год социальной службы она вспоминала с тоской. Больные ее просто обожали.

Но ведь даже на помощницу нужно учиться год - а на что в это время жить? И где оставить Маркуса?

Может, когда он вырастет, станет самостоятельным…

А пока махай шваброй. Протирай тумбочки, чисти унитазы.

Фидес начинала с правого крыла, с процедурных. Элис - с левого, где туалеты для посетителей. В центре встречались. Элис старалась работать побыстрее, чтобы не получилось так, что напарница делает больше. Хотя Фидес хорошая, она не только не заложит, но и не скажет ничего. Солнечный человек. Все воспринимает естественно и спокойно.

— А у нас в деревне хорошо сейчас… Все убрали уже, покосили, - сказала она задумчиво, ставя ведро, полное воды, на тележку, - правда, пишут, денег совсем нет… едят что с огородов выросло. А в городе, интересно, что едят…

Элис вздохнула.

— Так, наверное, импортное завозят.

— Наверное, - согласилась Фидес. Хлопнула напарницу по плечу, - ну, пошли. Как у нас один бригадир говорил - раньше встанешь - раньше ляжешь.

Элис покатила тележку на противоположный конец коридора.

Рутина. Все привычно. Почистить туалет. Протереть тумбочки, подоконник, все поверхности. Потом вымыть пол. Так ежедневно.

В общем-то, не так уж противно. Уже привыкла.

Здесь, конечно, чище и красивее, чем в наших больницах. Хотя смотря где. В Анграде есть больницы не хуже этой. А вот в Бетлехеме, где у бабушки была летом - там, конечно, как всегда - коридоры узкие, палаты переполнены, один туалет на этаж. Здесь в палате два-три человека, и обязательно - душ, унитаз. Удобно. Цветы, картинки на стенах.

К этому быстро привыкаешь.

А чистота даже надоедает, когда самой же ее надо и поддерживать. Мыть, протирать, чистить. Это приятно, когда кто-то это делает за тебя.

Вообще странно - все детство Элис провела в твердом убеждении, что ей даже и дома-то вряд ли придется что-то мыть и убирать, на подходе кибернетические уборщики. Хотя мама, конечно, мыла дома, да и Элис ей помогала. И в школе убирали дежурные. Но это, думалось, от нашего общего неустройства, от нищеты. И казалось, уж в Сканти, где бытовая техника так развита, где есть настоящая, как говорили, Забота о Человеке… Ан нет, четыре часа в день изволь махать шваброй. А некоторые - и по восемь, это Элис ребенка девать некуда.

Но что сделаешь? Элис вспомнилось, как она впервые побывала на бирже труда - наткнулась на одну из эмигранток, не из Эдоли, из Траинны, бывшие страны Содружества стали на тот же путь, что и сама империя. Эмигранткам с Траинны везло в Сканти почему-то больше, чем эдолийкам. Вот и эта женщина смогла получить здешнее образование и устроиться чиновницей на биржу труда. Элис пролепетала тогда, что "хотела бы найти подходящую работу". Чиновница сверкнула очами и заявила: