Крещенские гадания - [6]
Одновременно со мной красотка тоже закусила нижнюю губу. Ее кавалер явно не страдал пунктуальностью, как и моя паскуда Танька. Где ее только черти носят?
Но злость на подругу нежданно испарилась. А где-то в глубине, между грудью и животом, уже притаилась смутная, трепещущая, пока не сформулированная надежда, что нечистый окончательно сбил Таньку с истинного пути в театр, а заодно с ней и спутника девушки в голубой блузке.
Я затаила дыхание, боясь спугнуть свою мечту, помешав ей стать явью. Толпа постепенно редела. Минут через десять мы останемся с девушкой в предбаннике театра одни. И тогда...
Но, видимо, у чертей сегодня были отгулы.
Я раздосованно матюкнулась про себя, увидав свою подругу. Она стояла в трех шагах от облюбованной мною барышни и таращилась на нее, как легендарный баран на новые ворота.
- Танька! - завопила я возмущенно.
Она дернулась, узрела меня и, невесть почему на ее физиономии отразилось несказанное удивление. Таня недоуменно перевела взгляд на девушку в голубой блузке, снова на меня, опять на нее. Вскинула брови, неприлично присвистнула и наконец-то соизволила подойти.
- Бывает же такое! - хихикнула он, тыча выставленным большим пальцем себе через плечо - в сторону платиновой блондинки.
Я была настолько поражена, что даже забыла отругать ее за опоздание.
- Ты тоже ее заметила? И я, пока тебя ждала, все на эту девицу любовалась. Такая красотка, да?
- Красотка? - недоверчиво сощурилась Танька. - Ты меня дуришь, что ли?
- А разве нет? Сама ж на нее вылупилась с восхищением!
- Я?! С Восхищением! - Таня распахнула глаза, как две плошки. - Да я думала, что это ты!
- Я?!!!
Таня с сомнением поглядела на меня. На ее лице читалось явственное колебание: "Кокетничает или правда дебилка?" И, похоже, остановилась на втором варианте ответа, потому как сменила эмоционально-убежденный тон на иронично-разъяснительный:
- Присмотрись, дурище, ведь эта красота до неприличия на тебя похожа! Даже выражение лица такое же - эдакий агрессивно-инфантильный вид. Вот я и уставилась. Смотрю, вроде ты. Но мы ж только час назад расстались. Думаю: "Когда ж это Валька постричься успела?" Только потому к ней сразу и не подошла...
Я нервно мотнула головой в поисках стриженной барышни в голубой блузке. Ее спина мелькнула в проеме двери - билетерша как раз разрывала ей билет.
- Не может быть, - недоуменно произнесла я. - Я совсем не заметила сходства. Она такая прелесть... Я от нее глаз отвести не могла.
- А ты что, урод? - возмутилась Таня.
- Я замухрышка.
- Дура ты, а не замухрышка. Да ты, небось, и не на красоту смотрела. Просто у тебя твоя зеркальная болезнь сработала. Вытаращилась на нее, как на собственное отражение в трюмо. Нарцисс ты наш уездный. Красивая! Глаз отвести не могу! Ну, насмешила... Столько глядеться в зеркало и не рассмотреть, что ты и сама хорошенькая, как ангелок. И чего только со своим Валеркой маешься...
Танька брезгливо скривила нос, словно унюхав кучу дерьма - тонко давая мне понять свое мнение о Валере, не прибегая к бранным словам.
- По-моему, ты конченная эгоистка и нарциссистка и любишь только себя. Проблема лишь в том, что ты не можешь понять, кого любишь на самом деле. Ладно, пошли в театр, сейчас двери закроют...
* * *
На ярко освещенной сцене лорд Горинг замер перед зеркалом в карикатурно-самовлюбленной позе. Рядом вытянулся дворецкий Фиппс, столь отчаянно пытавшийся придать своим чертам холодную бесстрастность, что казался не то флегматичным дауном, не то говорящим чучелком. Воображая, что играют пьесу Уальда, артисты, как обычно, разыгрывали украинский капустник на тему анекдотов об английских лордах.
- Видите ли, Фиппс, модно то, что носишь ты сам. А немодно то, что носят другие.
- Да, милорд.
- А ложь - это правда других людей.
- Да, милорд.
- Другие - это вообще кошмарная публика. Единственное хорошее общество - это ты сам.
- Да, милорд.
- Любовь к себе - это начало романа, который длится всю жизнь.
Дальнейшего диалога я не расслышала, потому что Танька, нагнувшись, гаркнула мне в ухо:
- Вот видишь, Уальд тоже любил только себя.
- Это не Уальд, а лорд Горин - герой произведения... - вяло отбилась я.
- Да у Уальда по всем произведениям напиханы лорды и милорды, которые любят только себя! В кого, по-твоему, был влюблен Дориан Грей? Он был такой же нарцисс, как и ты...
- Уальд был не нарцисс, а гомосексуалист.
- Какая разница? - громким шепотом парировала Танька. - Нормальная любовь - мужчины к женщине и женщины к мужчине - это тяга к противоположности. А гомо все противное - считает противным. Ему хочется такого же, как он. То есть, по сути, себя самого и хочется.
Я несколько офигела. Теория, следовало признать, была весьма оригинальной.
- И знаешь, почему Уайльд так плохо кончил? - продолжала Танька, горячась, и, незаметно для себя, переходя с громкого шепота на тихий крик. Потому что он, также как и ты, не разобрался, кого он любит на самом деле. Что его гомосексуализм - всего лишь недоразвитая форма нарциссизма.
- Это по другому называется аутоэротизм, - задумчиво констатировала я, припоминая содержание злополучного психологического словаря. (Рядом на полке стоял "Словарь современного секса", где упоминались и такие замысловатые формы любви к себе, как аутоиррумация и аутопедерастия - в процессе которых следовало изогнуться так, чтобы удовлетворить себя самому. Но, по-моему, на это были способны только акробаты).
…Дьявол любил ходить в церковь.Он любил сиротски белые стены маленьких провинциальных церквушек, похожих на кладовки с наивной бутафорской утварью, и величественную сиреневую пыль собора Парижской Богоматери, непробиваемую лепную броню остроконечных католических костелов и хмурый загробный мрак кремлевских церквей, уткнувшихся упитанными маковками в рыхлое московское небо.Он любил ходить туда в будни и в праздники.Он ходил не из чувства долга, он любил…Но больше всего Дьявол любил Киевскую Лавру…
Наше отношение к тому, чего "не может" быть, за прошедшие столетия развития человечества кардинально изменилось, и то, что раньше считалось колдовством, теперь называется наукой. Целебные травы продаются в аптеках, а на прием к знахарям записывается множество страждущих. Врачи, сексологи и психологи монополизировали различные отрасли магии, и говорить о том, что ее не существует, - так же смешно, как ставить под сомнение "волшебные" свойства валерьянки и спрашивать себя: "Не совершу ли я грех, если накапаю ее себе перед экзаменом?"И все же и в XXI веке в магии остался темный закуток, куда заказан путь современным ученым.
Книга Лады Лузиной, самой популярной писательницы Украины 2004 года, посвящена ее любимой теме — сверхъестественному в нашей жизни. Три молодые женщины-киевлянки неожиданно для себя принимают от умирающей ведьмы ее дар. Как же они сумеют распорядиться им? Ведь они такие разные: тихоня-студентка, железная бизнес-леди и певица из ночного клуба. Все события разворачиваются в Киеве в наши дни. Но, владея магическим даром, не трудно попасть в прошлое и познакомиться с авторами «Демона» и «Трех богатырей» — Врубелем и Васнецовым.
Три молодые киевлянки неожиданно приняли от умирающей ведьмы Кылыны ее дар. Как же они сумеют распорядиться им? Ведь они такие разные: студентка исторического факультета Маша Ковалева, железная бизнес-леди Катерина Дображанская и уволенная из ночного клуба безбашенная певица Даша Чуб по прозвищу Землепотрясная.По воле или против нее, им пришлось стать Киевицами – хранительницами Города Киева – и каждую ночь дежурить на Старокиевской горе в ожидании удивительных или ужасных событий…Когда отмечают Новый год настоящие ведьмы? Уж точно не 31 декабря.
"Весь мир - театр. В нем женщины, мужчины - все актеры", - сказал Шекспир. И классик был прав. Обнаружив утром в холодильнике труп своего любовника, экс-театральный критик Александра решает расследовать его убийство… с помощью теории драмы. Ведь жизнь, по сути, ничем не отличается от театра!Но что если однажды убитый свяжется с ней с того света?Такого детектива вы еще не читали!
Лада Лузина, одна из самых продаваемых писательниц Украины, представляет на суд читателя свой новый роман «Джек-потрошитель с Крещатика» — в традиционном мистическом стиле, где причудливо переплелось киевское время: 80-е годы XIX столетия и день сегодняшний, где ночи полны ужаса, а дни — неожиданных открытий. Писательницей с удивительной точностью передана характерная атмосфера старого Киева — города эстетского, богемного, загадочного, полного тайн. Где по Крещатику, нагоняя страх, бродит свой Джек-потрошитель в поисках новых жертв… Также в данной книге представлены главы из первой полной биографии Вильгельма Котарбинского — от другой известной украинской писательницы Ирины Потаниной.
Что-то злобное кипит в Нью-Йорке.«Месяц назад я с ужасом наблюдала, как шесть моих товарищей-новобранцев умирают после глотка Нектара богов, божественного напитка, который или дарует тебе магические силы, или убивает тебя. Поверить не могу, что пришла за добавкой».Леда Пирс пережила первое испытание богов и проникла в Легион Ангелов, но борьба еще далеко не закончена. Кто-то отравляет сверхъестественных существ в Нью-Йорке. Подозревая ведьм, Легион посылает Леду на расследование. Чтобы спасти город, ей понадобится магия, которой она не обладает — а получение этой магии может попросту ее убить.
1812 год. Элинор Пемброук просыпается среди ночи и видит, что её комната в огне. Она тушит пожар силой мысли. Ей двадцать один год - слишком поздний возраст для обнаружения таланта к магии, но доказательства не вызывают сомнений: она обладает способностями не только разжигать огонь, но и гораздо более важным умением контролировать пламя и тушить его.Она - Необычная. Единственная в Англии за последние сто лет, кто умеет управлять огнём.Будучи Необычной, всё её боятся и почитают. Но для своего отца она - лишь олицетворение власти и его собственного престижа.
Уснуть на сто лет, проснуться от поцелуя. Жизнь Авроры должна была походить на сказку.Но внезапно открыв, что верность стране и верность короне в этой державе две разные вещи, Аврора может лишь мечтать о счастье. Раньше зачарованная принцесса, спасительница, она становится предателем.Аврора намерена освобоить свой дом от королевской тирании, даже если для этого придётся пересечь море и отправиться в королевство прекрасного и дьявольского принца Финнегана — знающего о магии куда больше, чем ему стоит.
Антоний и Клеопатра. Елена Троянская и Парис. Ромео и Джульетта. А теперь... Генри и Флора. Веками Любовь и Смерть выбирали себе игроков. Придумывали правила, бросали кости и держались неподалеку, готовые повлиять на ход игры, лишь бы победить. Но побеждала всегда Смерть. Всегда. Возможно ли, чтобы любовь хоть одной пары где-нибудь, когда-нибудь выбилась из этой череды? Встречайте: Флора Саудади, темнокожая девушка, которая днем мечтает стать второй Амелией Эрхарт, а по ночам поет джазовые песни в прокуренных ночных клубах Сиэтла.
Пусть Геля и предпочитает жить по средствам, но роман с аристократом и куш от крупной аферы это так заманчиво, что волей неволей втягиваешься в две авантюры. Но только потом, когда закрутишься слишком сильно, не надо жаловаться, что трудно удержать равновесие.Оступившись, каждый может подняться и перешагнуть через неприятности, Геля тем более. Для неё нет недостижимых вершин, захочет - станет артефактором, управится и с фабриками, и с соседями и с волшебными существами. И не важно, как сильно они сопротивляются и вставляют палки в колеса.
В наши дни уже невозможно встретить настоящую, чистую любовь. Чтобы её испытать, необходимо перенестись сквозь время. Или всё же нет?